Воробей кивнул, пожевывая бесцветные губы.

Образованное от фамилии прозвище никак не подходило к внешнему облику этого человека. Скорее он походил на старого пса благородных кровей – неторопливого, флегматичного, едва реагирующего даже на мозговую косточку.

– Больше шеф ничего не просил передать?

– Еще вот это, – Никанор протянул компакт-диск с ариями в исполнении Паваротти. – Ты, оказывается, от классики тащишься.

– Еще как! Медведь на оба уха наступил.

Вставив диск в проигрыватель, Воробей стал последовательно перебирать музыкальные треки, ища самый короткий по времени. Таковым оказался пятый. Вместо мощного тенора великого итальянца прозвучал знакомый гнусавый голос.

– Приветствую, Воробей. Давненько не виделись. Сегодня двадцатое июля. Посылаю к тебе хорошего человека, ты его знаешь. Сделай то, что он попросит.

– Ни хрена себе, – удивился Никанор. – Даже не предупредил.

Сломав компакт-диск на несколько частей, Воробьев сложил осколки себе в карман.

– Ты один или еще кто есть?

– Двое моих ребят. Будут чисто на подстраховке, им знать ничего не положено. Что тебе понадобится? Бумага, ручка и…

– Ничего.

– Только на словах объяснишь? Мне бы лучше…

– Зачем объяснять? На месте покажу.

– Со мной попрешься? Надо тебе?

– Головой подумай. Шеф ведь ясно сказал: мы с ним вдвоем знаем место. Если что не так, я оказываюсь крайним. Вот передам из рук в руки, и крайним станешь ты.

– Вопросов нет. Только оружия не бери с собой.

– Я его отродясь в руках не держал. Не моя стихия.

– Ты вообще в курсе, кто и как охраняет башню?

– По людям я тоже не специалист. Другое дело – техника. Противопожарная система там сейчас просто супер. Охранная категорией пониже.

Зато там сейчас куча народу на посту в каждую смену.

– Раньше было пять человек.

– Этих повыгоняли, никого не оставили.

Во времена могущества Алефа на российском рынке телевещания Никанор заходил на башню, как к себе домой. Охранники чуть ли не честь отдавали, зная, в чьей службе безопасности он работает. Теперь придется туда пробираться под чужим именем.

– Найди мне хоть один пропуск, и я сделаю нам с тобой два.

– Какие там пропуска?

– Система простая и эффективная. У каждого сотрудника свой электронный код. Суешь пропуск в прорезь, и на мониторе у охранника появляется фото, заложенное в память. Охранник сличает изображение с реальным лицом и дает добро.

– И ты обманешь такую систему?

– Опять ты путаницу вносишь. Обманывают человека, народ. А техника… С техникой надо уметь работать.

– Может, это все менять, еще не знаю. Может, я делать только фото сверху, никакой другой.

Фотограф радостно улыбался. Из шорт торчали кривоватые ножки, обросшие рыжим пухом. Такой же рыжий пух топорщился над верхней губой. Дорогина всегда поражал неиссякаемый запас наивного оптимизма в иностранцах. Будто там, откуда они приехали, нет проблем, даже таких, как болезни или смерть.

– Давай разминайся, Майкл. Видишь на стенке наглядную агитацию: какие упражнения нужно сделать, какие суставы разогреть.

Пока Дорогин включал кофеварку, фотограф аккуратно выполнял каждое упражнение положенное число раз. За этого беспокоиться не стоит, будет четко выполнять все команды до единой.

– Теперь кофейку, чтобы глаза пошире открылись. Кофе отличный, за счет фирмы.