У него хриплый голос, а сердце стучит так быстро, что мое пытается подхватить этот бешеный ритм. Но нет, Кэвин, я не могу ответить на этот вопрос «тебя». Все гораздо сложнее. Я хочу не Кэвина, а крови. И это желание дурманит мне голову.

– Знаешь, Эль всегда говорил, что кровь мага – это самое желанное лакомство для вампира. Она дает силу, кружит голову…

– Не надейся… – усмехается Кэвин, но не отступает, а смотрит на меня потемневшими глазами.

Я медленно провожу языком по его шее, чувствуя, что рот наполняется слюной, и вонзаю клыки, игнорируя шипение парня. Не понимаю, почему он меня не остановил? Идиот!

Но, видимо, мое желание – отражение того, чего хочет и он. А слова – это просто слова.

Горячая, обжигающая и такая желанная кровь течет прямо в горло, а я держу за плечи слабеющего Кэвина и не понимаю, что с ним творю. В голове багровый туман. Мною движут животные инстинкты, с которыми я не желаю бороться. Беспокойство за чужую жизнь отступает на задний план. Сейчас гораздо важнее удовлетворить собственные потребности.

Вампирский дар усилен моей магией, и воздух буквально искрит от ожидания и страсти. Из горла Кэвина вырывается тихий стон. Плохо понимая, что делает, он прижимает меня к себе, и я чувствую его желание. Кэвин сейчас – словно марионетка в моих руках. Он не замечает, как тонкой струйкой в мои губы утекает его жизнь. А я упиваюсь своей властью.

В комнате стоит терпкий запах крови. Она стекает по моему подбородку и шее к декольте. Я отстраняюсь лишь на минуту, чтобы поймать шальной взгляд полностью подчинившегося мне мага. Наверное, я все же ему нравлюсь, иначе он мог бы очнуться. И возможно, даже прогнать меня. Сейчас я, вероятно, послушалась бы. Только Кэвин не хочет, он сам ловит кайф от происходящего, упуская из виду лишь один момент: это ночное безумие будет стоить ему жизни.

Толкаю Кэвина в сторону кровати. Он падает на спину, раскинув руки, а я медленно подбираюсь к нему. Ставлю колено на заправленное покрывало, нависаю над парнем, а потом сажусь сверху и снова склоняюсь к его шее. Сначала слизываю дорожку крови, а потом снова присасываюсь к ране, пытаясь убедить себя, что жажда ушла. Жажда, может, и ушла, но осталось сумасшедшее желание, а сейчас, когда мою голову дурманит кровь, я с трудом могу понять разницу между первым и вторым.

Руки, сжимающие мои ягодицы, слабеют. Дыхание Кэвина становится поверхностным, но я понимаю, что даже это не способно заставить меня остановиться.

Это не способно, а вот дуновение ветра за спиной, неконтролируемый и необъяснимый страх – очень даже. Меня скидывает с кровати древний инстинкт, заставляющий защищаться от более сильного и опасного существа. Я резко разворачиваюсь и шиплю, как кошка. Обнажаю клыки, а ногти на руках удлиняются сами, становясь похожими на стилеты. Сейчас я особенно сильна, но вряд ли это мне поможет.

В комнате становится холоднее, и воздух пропитывается черной магией. Тени сгущаются и уплотняются, превратившись в темную фигуру. Я сразу узнаю мужчину в центре комнаты. Он такой желанный, пугающий и другой…

Блэкфлай. Точнее, то существо, в которое он превратился. Дайане ведьме страшно от холодного и пустого взгляда черных глаз, а вот Дайана вампир ликует. Ее заводит существо перед ней. Поэтому не пытаюсь ни напасть, ни сбежать, а разглядываю с жадностью.

Он делает резкий шаг ко мне, хватает за шею и толкает к стене, заставляя захрипеть. Я пытаюсь раствориться дымом, но не могу. Мою магию что то блокирует. Не исключено, что его демоническая сила.

– Ты всерьез хочешь убить Кэвина? – шипит мужчина мне в лицо, а я таю от его голоса.

Его безжизненные, затянутые черной глянцевой пленкой глаза пугают до дрожи в коленях. Это уже не мой учитель, но я невольно ищу знакомые черты в холодном, отстраненном лице.