— Извините, пойду за инструментами, — сказал он и вышел.

Тут Доминик обратилась к присутствующим.

— Пойдемте, дорогие, посмотрим комнату Стива.

И они, захватив Уильяма, удалилась, оставив Лану наедине со своими мыслями. Ну вот дом Тэннеров поделен заново. Теперь надо восхищаться спальней Стива. Просто зло берет!

В центре комнаты стояла величественная кровать под старину. Одну стену занимал камин, над которым скоро будет висеть портрет бабушки. А другую — шикарный гардероб. Внезапно Лану охватило чувство сродни страху. Ей захотелось бежать отсюда, из этой комнаты, как можно дальше.

Но судьба распорядилась иначе. Едва Лана вышла из комнаты, как тут же столкнулась со Стивом. Он поймал ее в кольцо своих рук, но девушка резко отпрянула, словно обожглась. Новый хозяин родового поместья Тэннеров, видимо, почувствовал это и не стал препятствовать ее уходу. Он был не один. И Лана поспешила выйти, чтобы трое рабочих не стали свидетелями ее смущения.

Ну убежала… А чего добилась? Теперь вот стоит в коридоре, а сама наблюдает за Сейвином, мечтая вновь очутиться в его объятиях. Конечно же, со стороны так называемого «кузена» это был всего лишь неосознанный жест, а не полный чувственности поступок. И все же Лана не могла не признаться самой себе, что жаждет его поцелуев вновь и вновь.

После того, как, ко всеобщей радости, портрет оказался на стене, Доминик сообщила, что пора обедать. Только этого не хватало! Да у Ланы кусок в горло не пойдет во время такой семейной трапезы, да еще вместе со Стивом. Но, оказывается, Сейвины вовсе и не планировали накрывать обед в своей новой гостиной. Стив распорядился по-другому: был заказан столик в ресторане. Ну это еще куда ни шло…

На протяжении всего обеда — шашлык из лососины, печеные зеленые томаты с листьями репы, бобами и кукурузным хлебом — Стив оставался невозмутимым. Он не без успеха пытался выглядеть предупредительным и очаровательным хозяином стола, с охотой отвечая на вопросы Доминик и тетушки Джун о доме. Да, надо честно признать, эта роль ему удавалась. Женщины, узнав все необходимое, принялись безостановочно болтать друг с другом. Доминировал голос восторженной пожилой женщины.

Играла негромкая музыка. Чайковский, «Лебединое озеро». Волшебные звуки. И Лана старалась представить свои движения в роли Одетты. Обычно воображение уносило ее далеко от реальности. Но сегодня это не срабатывало. Она не могла не думать о Стиве, его близость смущала и волновала одновременно.

Девушка вступала в разговор, только когда к ней обращались. Ее позабавило, когда Доминик стала говорить о сыне так, будто бы его здесь не было.

— Когда к нему приходит какая-нибудь идея, то практически никто не может на него повлиять. Я даже перестала вмешиваться в его дела. Самое интересное, что обычно он оказывается прав. Дом Тэннеров — яркий тому пример. Я и не предполагала, что он его купит. — Доминик улыбнулась Уильяму и взяла его за руку. — Я так рада, что мы с тобой будем жить в нем, дорогой!

Лана украдкой посмотрела на Стива. Какие мысли сейчас крутятся в его мстительной голове? По-прежнему Уильям Тэннер видится ему альфонсом с большими материальными запросами? Интересно, он до сих пор считает этот дом причиной того, что мать оказалась в сетях корыстного Уильяма?

Неужели он не сможет перебороть свое глупое упрямство и будет забивать клин в отношения между отцом и его матерью? Так и не примет никогда Уильяма? А ее, Лану?..

Она помнила, как он выглядел, когда его принудили повесить портрет бабушки Тэннер у себя в спальне. Внешне он выказал услужливость, но скорее всего, как только вернется домой, сразу же снимет картину. Сейчас в моде иная живопись. Что любит мистер Сейвин на самом деле? Абстракционизм? Кубизм?.