– Пес‑Христос! – говорил он мне. – Что с миром творится? Никого на себя похожего не осталось. Мать их, посмотри только! Дымка, видишь вон ту тварь? Что это за херня такая? Мутанты ебучие! – Последнее он проорал из окна.

– Знаешь что, Зеро? – сказала я. – А ведь говорят, что в некоторых из них есть и собачья кровь.

– Нуу… Дешевый наезд, Дымка. Пес‑Христос! Это только доказывает, какие уроды эти зомби.

Потом мы подъехали к северным воротам – на выезд, внутрь гигантской скорлупы, где летели искры с шок‑дубинок и с огромных грузовиков счищали прицепившихся зомби. Мы втиснули машину в очередь за вазовозом. «Пылающая комета» могла бы целиком поместиться в тени от задних колес – сейчас городская стража светила лазерами под прицепом в поисках контрабанды. Сквозь проволочную сетку мне было видно въезд, где трейлеры поливали жидкостью от зомби.

Грузовик перед нами проехал вперед, и когда Зеро передавал стражу свой полицейский код, со стороны въезда донеслось рычание, а потом что‑то шлепнулось об забор.

Зомби‑«заяц», смытый с одной из машин на входе.

Колотит по сетке руками и ногами.

Зеро закричал на тупо стоявшего таможенника:

– Пес‑Христос! Ну уберите его куда‑нибудь! Прилетевший зомби просунул скользкие руки в ячейки сетки и почти скреб когтями по нашей машине. Шипящий жир брызгал на лобовое стекло. Зеро вытащил пистолет:

– Прикончу урода.

Опустил стекло. Я велела ему успокоиться, но когда пес в Зеро брал верх, его было не остановить. Стражи добрались до зомби первыми и затыкали его шок‑дубинками. От жуткого воя попятился даже Зеро, а в воздух поднялся запах горелой полумертвой плоти. Зомби прожарился насквозь. Тогда я подумала о своем любимом незаконнорожденном Сапфире, который лежит совсем один в своей спальне там, в квартире. Как же мне его защитить?

Мы проехали через КПП, свернули с главной дороги и понеслись по грязной колее мимо разбитых машин и обгорелых вагонов, торчавших на пустоши, от которой целые мили до ближайшей железной дороги.

Лимбозона.

Мы обнаружили большой засохший дуб с переплетенными ветвями, скрючившийся от ветра. За ним в колыхавшееся небо поднимался последний телеграфный столб.

Точный ориентир. Блэкстоун Эдж.

Кругом были только пожухлая трава и сухой ветер. Зеро бешено чихал, осматривая пустоши в поисках зомби, и рука, которую он держал у кобуры, каждый раз дергалась.

– Ты в курсе, что тут есть дыры, да? – сказал он. – Дыры в Вирт.

Я пошла дальше по пустоши. С одной из чашек телеграфного столба свисал длинный провод: бугристые корни росли из его конца и всасывались в мокрую землю.

На юг от города, как раз на краю карты, где пустоши Лимбо еще не взяли свое, под нависшей скалой стоит икс‑кэб. Здесь безопасно, не будет разборок с копами. Дорога растворяется в пустоте сразу за Элдерли Эдж. Драйвер отъехал как раз настолько, чтобы отвязаться от Колумба.

Путь до этой скалы прошел в одиночестве благодаря атласу. Бода заплатила внушительную сумму угрюмому пограничному жителю, чтобы узнать расположение тайной дороги. Прошлую ночь она провела в машине, слушая шорох листьев по стеклу и стоны зомби на пустырях. Она включила все защитные системы, и Тошка обещал ей, что глаз не сомкнет, но все равно ее сон прерывало урчанием грохотавших мимо вазовозов, а по раненой дороге – гуляла боль. И еще больнее становилось, когда приходили мысли о Койоте.