— Теперь и он не захочет с тобой расставаться, подруга. Оставайся с ним. Билл, я встречу вас здесь завтра в десять, хорошо?

— Хорошо. Позвольте, я дам ему кое-что, чтобы он протянул до утра. Хотелось бы мне… Нет, пожалуй, лучше оставить это все до завтра.

Билл порылся в сумке, достал шприц и пузырек. Дамиан со страхом взирал на приготовления, а Билл набрал жидкость в шприц, наклонился и мягко ввел лекарство в бедро собаки. Убрав все назад в сумку, он потянулся к дверце фургона.

— Ладно. Я приеду завтра на другой машине — синем «линкольне».

— О господи, Билл! — внезапно сообразила Элизабет. — Что ты расскажешь Дэйву?

Билл пристально смотрел на пса.

— Что-нибудь придумаю. — Он вышел из фургона и захлопнул за собой дверцу.

глава 13

Остаться наедине с собственной совестью

будет для меня достаточным наказанием.

Барбара, переживая события последних дней, не сразу заметила, что они едут в полном молчании. Несколько миль назад они перестали разговаривать с Элизабет, и теперь сзади не доносилось ни звука. В темноте она не видела салон машины, но, когда вышла и открыла заднюю дверцу, ее подозрения подтвердились: девушка спала, лежа на боку и прижавшись лицом к гладкой шее пса. Одной рукой она обнимала его за шею, словно пытаясь защитить. Пес был очень слаб, но поднял голову и в упор посмотрел на Барбару.

— Знаю, приятель, знаю, — успокоила она его, — все в порядке. Никто не собирается обижать твою подружку. Вы оба тут в безопасности.

Барбара понимала, что, даже цепляясь за собственную жизнь, пес прежде всего беспокоился о безопасности девушки.

— Эй, Лиззи, проснись, мы приехали.

Они уговорили пса встать, но в дом его пришлось нести. Элизабет волновалась: раненый глаз не мог быть причиной такой слабости. Оставалось только надеяться, что внутреннее кровотечение, которое подозревал дедушка, не слишком опасно. Когда они вошли, из глубины дома раздался лай. Барбара пронзительно свистнула, и лай затих. Внутри их встретила маленькая красно-рыжая такса — она недружелюбно залаяла на Элизабет и тут же затанцевала от радости, увидев Барбару. Собачка критически обнюхала Дамиана, затем снова принялась лаять на Элизабет и жаться к ногам Барбары.

— Вот змея. Ты с нею поосторожнее, — рассмеялась Барбара. — Пусть сама к тебе придет, сама не вздумай ее хватать. Я тебя предупредила.

Элизабет посмотрела на собачонку. Весом меньше десяти фунтов, уши болтаются, нос остренький. На таксу она все же больше походила лишь тем, что длина ее была втрое больше роста.

— Почему-то я думала, что у вас… большие собаки.

— О, у меня есть и другие, побольше. Но в доме только она.

Сидя на краешке дивана, Элизабет зевала и терла глаза, и Барбара понимала, что сегодня поговорить не удастся. Интересно, спала ли эта девочка все то время, пока ее собака была неизвестно где, подумала она. Женщина вышла из комнаты, вернулась с большим черно-красным клетчатым пледом для собаки и постелила его на кушетку. Затем принесла шерстяное одеяло и подушку.

— Вот, давай-ка положим его на кровать. Будете ночевать вместе. — Элизабет и Барбара помогли псу вползти на кровать, он улегся и вздохнул. Барбара прикрыла его легким одеялом. — Ложись прямо здесь, рядом с ним. До сих пор он спал возле моей кровати, но я думаю, с тобой ему будет лучше. Ванная вон там. Драки нам тут не нужны, так что собак на ночь я выпущу. Они от этого не умрут, хотя сами они так не считают. Делай что хочешь, но не выходи ночью из дома и не выпускай его. Он не ел, так что проситься не будет. Я встану с воробышками — то есть, я имею в виду, довольно рано — и верну фургон приятелю, поэтому, если меня еще не будет, когда проснешься, просто сиди дома и жди.