Вскоре после этого мы попали в укрепленный город, живший нескончаемыми войнами и военными конфликтами с применением армии, о котором нельзя сказать, что он существует в гармонии. Это было место божественной абстракции. Жители почти не обратили на нас внимания. Седенко, правда, привлек к себе определенный интерес благодаря своему мастерству владения саблей, но оба мы вздохнули с облегчением, когда оставили город позади и оказались в дружелюбной Франции. Это было поблизости от Сент-Этьена, где мы просидели неделю в темнице из-за обвинения в каких-то убийствах. Освобождены мы были только благодаря поручительству одного священника, которого подкупили золотом, причем сделали это с радостью.

В обоих мирах, так же как и в нашем собственном, в мире Срединной Границы, можно было получить знаний больше, чем достаточно. Но в каком бы мире мы не находились, мы держались западного направления, и конечно, же попали в Англию. Что нас не особенно устраивало.

Почти каждый в Англии встречал нас с огромным подозрением. В этой разобщенной стране каждый чужак воспринимался пуританским предателем или католическим агитатором. Поэтому мы были только рады, когда один из кораблей доставил нас в Ирландию, где как раз в разгаре было несколько маленьких войн. Несколько раз мы принимали участие в столкновениях, один раз на стороне ирландцев, другой — на стороне англичан. Седенко попутно влюбился, и так как жених не хотел расставаться со своей невестой, убил его. Поэтому нам пришлось покинуть Ирландию с некоторым сожалением и опять, уже в который раз, попасть в Серединную Границу.

Наши поиски длились вот уже почти год и казалось, что мы не сделали ни единого шага в сторону сине-зеленого Леса на Краю Неба. Но я много чего увидел в мире и научился многому, чего до сих пор не знал.

Все время я вспоминал о моей возлюбленной Сабрине, ради которой забыл всех остальных. Мои чувства к ней были так же прочны, как и в первые дни.

Мне снова показалось, что появился Клостерхайм или что он что-то затевает против нас, прикладывая свою руку к игре, но происходило именно это или нечто другое, было пока непонятно. Казалось, что мы его еще встретим. Мы были радушно приняты в очень немногих местах. Мы вели себя, как разбойники с большой дороги, поэтому лишь немногие народы были гостеприимны с нами. Борьба между Небом и Адом, борьба, происходившая в Аду, и войны, сотрясавшие страны Серединной Границы — все это отражалось на положении дел в Европе. Конца этому видно не было. Смерть и чума распространялись все шире. Мы задавались вопросами — если дорога на запад доведет нас до Нового Света, встретим ли мы там что-то иное.

Седенко, хотя и был молод, выглядел теперь лет на десять старше. Мои же мировоззрения, по-видимому, не особенно изменились. Много времени я проводил с волшебными книгами и запоминал заклинания на разные случаи жизни. В молодые годы я не преминул бы их использовать, но теперь думал лишь о том, что мои все поиски и лишения не имеют смысла.

Однажды весенним полуднем мы находились в Серединной Границе. Шел дождь. Мы преодолели широкую равнину. Внезапно в стороне мы увидели горящие костры, от которых поднимался черный дым. Дождь все сыпался на нас, на земле было полно луж, и она вся раскисла. Мы встретились с четырьмя или пятью людьми, которых я подозревал в принадлежности к банде Клостерхайма, но они, видимо, ему больше не служили. Мой компас снова привел нас в Серединную Границу, и на меня сошла такая безнадежность, какой я никогда не знал прежде: теперь я думал, что это путешествие никогда не кончится, и что меня жестоко обманули.

Костры были разбиты недалеко друг от друга. Тех, кто зажег их, не было видно. У каждого костра лежал обезображенный мертвец. Я подумал, что эти люди вполне могли умереть от проказы, но потом заметил фигуру, которая двигалась к дыму, и показал Седенко, но московит не смог ничего различить.