В сущности, любой зрелый мужик, испытавший себя и жизнь, хотел бы иметь сына, похожего на Алексея. Похоже, что неплохо бы иметь и невестку, похожую на Ефросинью.

Другое дело, что отец и сын сложились как люди чрезвычайно разные; настолько, что ладить им было бы трудно при совершенно любых обстоятельствах. Но все же до 1715 года отношения отца и сына были хотя и не близкими, но и без особых трений, без намеков на возможную трагедию.

22 октября 1715 года умерла София–Шарлотта. Алексей тяжело переживал её смерть, плакал, даже падал в обмороки. 27 октября её хоронили в Петропавловском соборе. В тот же день — не раньше, ни позже, день в день! — Пётр вручает ему письмо, озаглавленное так: «Объявление сыну моему».

В этом письме впервые описан весь набор обвинений против Алексея; Пётр обвиняет его в лености, в злом и упрямом нраве. Правда, ничего не требует — обвиняет, и все! Письмо датировано 11 октября. Почему Пётр так медлил? Почему вручил письмо именно в такой день?!

Возможная причина в том, что 12 октября 1715 года у Алексея родился сын Пётр. Екатерина же на сносях, скоро должен появиться малыш… 28 октября она рождает сына, тоже названного Петром. Итак, два Петра, сын и внук. И сын–наследник от нелюбимой жены, неблизкий и даже, по–видимому, неприятный. Второй сын, от любимой жены, с которым Пётр уж не повторит ошибок молодости, воспитает его в «нужном» духе. Не воспитает сам — найдется кому ввести парня в курс дела, теперь–то Пётр не одинок, за ним — целая толща сподвижников, да и его жена теперь мыслит с ним одинаково…

Так или не совсем так, с помощью Екатерины или без нее, но примерно такой выбор должен сделать Пётр I — выбор между двумя сыновьями. Уже при жизни Петра мало кто сомневался, что «новая знать», в первую очередь Екатерина и Меншиков, очень старались склонить Петра именно к этому выбору, в пользу второго, младшего сына. И прежде случалось, что вторая царская жена оттесняла законного наследника, чтобы на престол сел её ребенок. Есть веские причины полагать, что Софья Палеолог, вторая жена Ивана III, отравила его старшего сына от первого брака, тоже Ивана. Поэтому последующая династия русских царей велась от её сына, Василия…

И что отца и брата Петра отравила Наталья Нарышкина.

Есть примеры и из истории других династий, народов и государств.

Могла ли поступить таким же образом и Екатерина? Несомненно! Причем трудно найти лучшее время для интриги, чем рождение нового наследника… Чтобы царь–батюшка не сомневался, губил бы постылого сына с чистой совестью — и без него есть кому сесть на престол… Но тут был еще один аспект… «Аспект» звали Александр Меншиков, а стояли за ним все «сторонники реформ» и «помощники Петра». Та пестрая, разномастная свора людей, которых объединяло одно — все они сделали карьеру, что называется, любой ценой… буквально выгрызли её зубами. Все они сказочно обогатились на грабеже того, что в наши дни называется «государственной собственностью» и «бюджетом».

Для этих людей любая смена государственного курса… и даже не смена курса, строго говоря, а смена их персонально у руля этого курса означала конец абсолютно всего. Эти люди сделали карьеры не за счет своих талантов, образования, знаний или трудолюбия. Они стали царедворцами потому, что, угождая Петру, выполняли абсолютно любое его распоряжение, угадывали всякое его желание и ловили на лету любую монаршию эмоцию. Любое нелицеприятное выяснение их профессиональной пригодности не дало бы им продвинуться выше забубенного армейского майора… и то в самом, самом лучшем случае. Любая серьезная проверка источников их богатства означала конфискацию состояния. Приход к власти Алексея означал бы для них то же самое, что революция для правящего класса.