После того, как артефакт занял своё место, отец-настоятель повернулся к нам и подошел к этому хранилищу, внимательно разглядывая находку. При этом он сделал знак рукой Снегирёву, что бы он продолжал доклад, когда тот деликатно замолчал, дав время настоятелю осмотреть колокол. Когда младший клирик закончил докладывать, отец-настоятель выпрямился и долго задумчиво смотрел на нас. Затем медленно произнёс.

— Хорошая работа. Вы оба молодцы и проявили себя как храбрые воины и мудрые мужи, достойные носить звание клириков. Думаю, что сейчас мне предстоит долго изучать этот предмет, чтобы понять, в чём же его ценность и что именно он создаёт своим потусторонним звоном. — Подняв руку, он благословил нас, а мы смиренно склонили головы, принимая благословение с радостью и гордостью. — Младший клирик Снегирёв, можешь идти отдыхать, ты сегодня проделал большую и очень важную работу. Младший клирик Романов, а тебя я попрошу остаться.

Снегирёв, прежде чем уйти, бросил на меня удивлённый взгляд, я же в ответ только развёл руками. Когда младший клирик вышел, я перевёл взгляд на настоятеля, который снова повернулся к стене с оружием, заложив руки за спину. Со стороны казалось, что всё его внимание приковано именно к этому кинжалу, и ничто больше отца-настоятеля не интересует.

— Мне нечего добавить к словам младшего клирика Снегирёва, — осторожно произнес я, когда молчание начало затягиваться. — Только мои предположения, которые уже были высказаны про остальные две точки. Но, это всего лишь предположения, которые могут быть и неверны.

— Как вы определили, что этот безобидный на вид колокол является тем самым предметом? — наконец, настоятель повернулся ко мне, внимательно и задумчиво глядя в глаза. Ощущения были не из приятных, будто он хотел вывернуть меня на изнанку, ища какие бы то не было секреты, а потом разложить все внутренности по своим местам. Этот взгляд всегда прожигал насквозь, и за время моего пребывания здесь, я так и не смог свыкнуться с ним.

— Этот предмет выглядит чужеродным, — уверенно повторил я слова Снегирёва. Раз уж младший клирик сразу понял, что колоколу не место в шатре озёрной девы, то и мне стало бы сразу понятно. Даже, если бы он не издавал своего мерцания.

— Но ведь дело не только в этом, не так ли? — покачал головой отец-настоятель, словно был разочарован моим ответом. При этом он не отводил от меня своего прожигающего насквозь взгляда, заставляя нервничать.

— Я не знаю, как это объяснить, — всё же я решил рассказать правду, ну, по крайней мере, небольшую её часть. — Просто в последнее время некоторые предметы, когда я пристально на них смотрю, словно, искажаются в пространстве. Возможно, именно так я воспринимаю предметы из других миров, но это не точно и в этом феномене я пока не разобрался.

— Никто больше не видит этого. — Отец-настоятель вновь повернулся к стене, на котором висело оружие, и замолчал. — Скорее всего, это последствия твоей прогулки по тропе между мирами. Только вот временный это эффект или постоянный я не в состоянии ответить.

Я мысленно выдохнул. Хорошая теория, нужно будет ею постоянно пользоваться, если нужно будет объяснить что-то необъяснимое. Гулял с пантерой, приобрел нежелательные эффекты от прогулки помимо потрясений и синяков, с кем не бывает. Она же меня не предупреждала о последствиях, когда за собой позвала. Да, даже, если бы и предупредила, что с того? В тот момент, речь о жизни и смерти шла. Так что ни до жиру, были б живы.

— Знаешь, что это за кинжал? — неожиданно спросил отец-настоятель, кивнув на тот самый клинок, который разглядывал в тот момент, когда мы со Снегирёвым вошли в оружейную.

— Откуда мне знать его историю, здесь нет никаких обозначений, даже тот, кому он принадлежал, не указан.