– Чего пялишься! – Бабища ловко перехватила таз другой рукой. – Пошутила я. Не дошло?

– А-а, – мелко затрясла головой Маруся. – Дошло, дошло!

– Ищешь-то кого?

Вспомнив, что женщина всегда поймет женщину, Маруся решила взять тетку в союзницы и рассказать свою трогательную историю. Союзница внимательно слушала ее душещипательную историю, поставив таз на землю, согласно кивала и прижимала руки к огромной груди, демонстрируя сопереживание. Когда Маруся закончила свое романтическое повествование словами «и если бы Вероника отпустила на волю его сердце, то наша любовь расцвела бы, как роза», тетка нетерпеливо спросила:

– Все?

– Да, представляете, как иногда случается?

– Ну, – протянула тетка, – отчего ж не представлять. Мой кобель тоже гульнуть не дурак!

Некоторое время она еще рассматривала Марусю, а затем, подняв голову, гаркнула так, что стая ворон в ужасе с заполошным карканьем снялась с раскидистой березы и перебазировалась в соседний двор:

– Верка-а-а! Слышь, че скажу… Ну-ка выглянь! Верк! К твоему мужику полюбовница пришла! Собирается тут у вас под окном розой цвести! Слышь? Выходи удобрять! – Радостно загоготав, тетка легко подхватила таз и пошла к веревкам, натянутым между деревьями.

Маруся сжалась под взглядами высунувшихся в окна жильцов. Жизнерадостная тетка, развешивавшая белье, периодически оборачивалась, боясь пропустить что-нибудь интересное. Чуткие граждане приготовились к концерту, некоторые, судя по звукам, даже подтаскивали к подоконникам стулья, надеясь поразвлечься с комфортом.

Металлическая дверь лязгнула, выпустив еще одну мощную тетку, летевшую как снаряд. Она была почти копией первой, только халат короткий, шелковый, веселенькой павлиньей раскраски, и в руках вместо таза сковорода. Так в анекдотах встречают пьяных мужей, а не начинают разговоры о любви и прочих высоких материях. Маруся сделала правильные выводы и на предельной скорости рванула прочь под одобрительные крики жильцов. Со стороны картина выглядела как бег на длинную дистанцию на стадионе: присутствовали и бегуны, и горластые болельщики. Болели в основном за обманутую жену. Но худенькая Маруся оказалась более спортивной, тетка пыхтела, безнадежно отстав. Наконец поняв, что проигрывает, Вероника с утробным вскриком метнула сковороду вдогонку разлучнице и завопила:

– Ежели у этого паразита каждая роза под окнами цвести намылится, никаких удобрений на вас не хватит!

Сковорода с жалобным звоном подпрыгнула на асфальте и затихла, не долетев до жертвы.

Маруся бежала до самого дома. Взлетев на шестой этаж, она нажала кнопку звонка и ворвалась в квартиру, оттолкнув маму, открывшую дверь. Заперев все замки и накинув цепочку, Маруся подкралась к окну и трусливо выглянула из-за занавески. Под окнами передвигались вполне цивилизованные сограждане. Похоже, угроза миновала. Маруся упала на кровать и закрыла глаза. Организм все еще потряхивало от пережитого ужаса.

– Мариша! – послышался мамин голос. – Что случилось?

– Дверь никому не открывай, к телефону меня не зови, – попросила Маруся.

Поскольку для мамы ситуация не прояснилась, она присела на кровать рядом с мелко дрожащей дочерью и внимательно оглядела ее:

– Давай, говори, в чем дело? Кто тебя обидел? К тебе кто-то пристал, сказал что-то нехорошее?

– Мама, – округлила глаза Маруся, – чего ты со мной разговариваешь, как с умственно неполноценной? Я взрослая женщина, мне двадцать два года!

– Ну хорошо, тогда поясни, что случилось со взрослой женщиной.