— Очень вкусная вода, — шепнула я Гизу, отпуская край ведра, отирая капли с подбородка и на несколько мгновений приникая к теплому телу мужчины. — Ты, наверное, в нее что-то добавил!

— Если бы я в нее что-то плеснул, ты бы, магева, сейчас не водицу хвалила, — прижав меня к себе, низким голосом, будто это он вконец осип от вчерашнего концерта, шепнул в ответ Гиз.

— Да? А что бы я делала? — заинтересовалась, даже не думая вырываться. Так уютно было в кольце его рук, надежно, но, конечно, вовсе не спокойно, скорее, наоборот. Мы ведь не смогли по-настоящему уединиться с той ночи на Черном озере. На шумном эльфийском празднике эта роскошь полагалась только коронованным новобрачным.

— Провоцируешь, Оса? — жарко выдохнул мне в ухо киллер.

— Провоцирую? — Я сделала вид, что задумалась, и спустя секунду гордо согласилась: — Да!

Наши губы, влажные от колодезной воды, встретились в поцелуе. Кажется, всего лишь на миг, потому что буквально в следующую секунду из-за угла дома раздался звонкий голосок Фаля:

— Вот! Вот колодец! Это я его нашел!

Гиз сквозь зубы высказал нечто явно нецензурное и отстранился от меня. Кейр, сопровождаемый сильфом, присоединился к нашему обществу. Штатный телохранитель и завхоз тут же опустил в ведро прихваченную кружку, сделал несколько глотков.

— Эта лучше, чем в первом колодце. Ту небось для животины и хозяйства держали, а отсюда сами пили, — заключил мужчина, осушил кружку до дна и чуть сощурил глаза под резко вынырнувшим из-за облаков солнышком. Весь день светило блудное пряталось от нас, а тут нате, показало сначала краешек, как игривая красотка ножку, а потом и весь диск явило, расщедрилось. — Эх, красота! — запрокинув голову, мечтательно выдохнул Кейсантир, разом превратившись из рачительного хозяина в неистребимого романтика, каковым (я точно знаю!) оставался в душе. — Свет солнечный, небушко скоро совсем ясным будет, сосны макушками облачка щекочут. Взмыть бы туда, летать вместе с ветерком…

Устыдившись, я хотела в ответ пообещать поработать над заклятием левитации, едва свободная минутка выдастся, но резко захлопнула говорливый рот, когда увидела нечто невероятное. Ноги Кейра, еще минуту назад твердо стоявшие на траве у колодца, оторвались от земной тверди, и наш спутник довольно быстро, хоть и не на первой космической скорости, начал подниматься вверх. Сам он все еще мечтательно жмурился, разглядывая чашу небосклона, зато Гиз трезво заметил:

— Взмыть? Ты уже летишь. Далеко ли собрался?

— А? — ахнул бывший палач, закрутил головой по сторонам и закрутился вокруг своей оси. На лице застыло ошарашенно-блаженное выражение неверия вперемешку с восторгом. Глаза сияли, как у двухлетнего карапуза, получившего в подарок вожделенный воздушный шарик. — Оса! Как же это здорово! Спасибо тебе! Спасибо! Я уж и не думал, что когда-то сподоблюсь полетать, наяву-то! Словно во сне! Сам будто пушинка! Как легко-то, как здорово!! — сумбурно вывалил на нас впечатления пополам с благодарностями Кейр, мимолетно погладил ветку сосны и поднялся еще выше, к самым макушкам, где и остался: человеческая фигура с широкой блаженной улыбкой на лице, залитая золотым светом. Фаль, заливисто хохоча, взмыл к нему и принялся носиться вокруг, как маленький спутник, рассыпая разноцветную пыльцу. Красиво!

— Долго я летать смогу, магева?

Этим вопросом наш воздухоплаватель озадачился через несколько минут, в процессе которых я, изо всех сил напрягая ленивые извилины, пыталась сообразить, что же тут происходит.