Девушки сидели молча и ели. Апельсины они оставили на сладкое. А когда сок потек по их пальцам и подбородкам, звонко рассмеялись. Им обеим очень понравились апельсины, хоть их и не очень удобно было есть. Потом Ома наполнила ароматной водой чашу для омовений, и они ополоснули руки и лица. Слуга унес поднос и пустые кубки. Девушки съели все дочиста. Остались лишь шкурки от апельсинов…

Небо за окнами было розовато-лиловым, как обычно летним теплым вечером. Воздух был по-вечернему свеж, и Риган решила открыть ставни. В саду под окном слышна была песнь дрозда. На небе появился уже нежный полумесяц, а совсем рядом с ним мерцала голубая звезда…

Послышался звук отпираемой двери — девушки оглянулись и увидели входящего Карима-аль-Малику. Войдя, он вновь запер за собою дверь. Потом взглянул на Ому:

— Можешь идти к себе. Ома. До утра ты не понадобишься госпоже.

— Да, мой господин, — скромно ответствовала Ома, поклонилась и вышла во внутреннюю дверь.

— Как смеешь ты отдавать приказания моей служанке? — гневно воскликнула Риган.

— Если этим я оскорбил тебя, Зейнаб, то прошу прощения. Но настало время начинать уроки. Если ты хочешь, чтобы Ома наблюдала за ходом занятия, я верну ее, — невозмутимо отвечал Карим.

— Я Риган Мак-Дуфф из клана Бен Мак-Дун, — отчетливо выговорила она. — Я никогда не откликнусь на это странное и чужое имя Зейнаб!

Скрестив на груди руки, она глядела прямо ему в глаза. Это был бунт.

«…Она восхитительна», — подумал он. Какая сила духа! Но в ответном взоре его не отразилось и тени испытываемого им восхищения.

— Риган Мак-Дуфф из клана Бен Мак-Дун… Моему слуху это имя чуждо. А что значит «Риган»? Насколько я понимаю, Мак-Дуфф — нечто вроде фамилии?

— «Риган» означает «король», — с гордостью отвечала девушка.

— Ты вовсе не король, красавица моя, ты дивная женщина, которую я сделаю просто волшебной. Можешь считать себя кем заблагорассудится, Зейнаб, но помни: ты покинула навеки свой мир. Теперь ты в моем мире и станешь отзываться на новое имя очень скоро. Если не нынче же вечером, то завтра или в крайнем случае послезавтра…

Он начал медленно снимать с себя одежду: сначала длинный белый плащ, потом широкий пояс, обхватывавший тонкую талию, белоснежную рубаху… Усевшись на постель, он стянул мягкие сапоги, затем, снова встав, принялся стягивать белые панталоны…

Риган ахнула:

— Что ты делаешь?

— А разве это не очевидно? — в его синих глазах прыгали веселые искорки, хотя выражение лица оставалось ледяным. — Ты когда-нибудь видела обнаженное мужское тело, Зейнаб?

— Я не девственна… — пробормотала она, изо всех сил стараясь не смотреть на него, но искушение оказалось чересчур сильным. Широкая грудь украшена растительностью, которая спускается до самого паха…Проследив взглядом направление, девушка уставилась на его мужское достоинство. Член был светлым и обмякшим… Ноги у Карима были длинные и, подобно груди, покрыты негустой растительностью.

— А теперь сними сорочку, Зейнаб, — велел он.

— Нет! — отрезала она.

Стремительно преодолев разделявшее их расстояние, он схватил ее за ворот сорочки и разорвал тонкую ткань до самого подола.

— Когда я велю тебе что-то сделать, ты должна повиноваться мне, Зейнаб, — проговорил он, срывая с Риган остатки сорочки.