Лично я предлагаю третью точку зрения, хотя она, однако, ближе ко второй точке зрения, чем к первой. Я начинаю с предположения, что человек гораздо более деструктивен и во много раз более жесток, чем животное. Животные не имеют садистских наклонностей, они не враги всего живого. Человеческая история, напротив, предстает как перечисление примеров невообразимой жестокости и разрушительности. Такой рекорд не дает нам основания недооценивать силу и интенсивность человеческой агрессивности. Но я также считаю, что корни нашей агрессивности заключены не в нашей животной природе, не в наших инстинктах, не в нашем прошлом. Человеческую агрессивность, учитывая, что она превышает агрессию животных, можно объяснить специфическими условиями человеческого существования. Агрессивность, или деструктивность — это зло; это не прочего «так называемое» зло, в чем нас хочет убедить Лоренц. Это человеческое зло. Оно потенциально существует в человеке, в каждом из нас, и оно выйдет на первое место, если наше дальнейшее развитие не пойдет в более правильном, более зрелом направлении.

Человеческая сверхагрессия, количество агрессии в человеке, превышающее животную агрессию, коренится в человеческом характере. Здесь я имею в виду характер не в правовом смысле, а в психоаналитическом: характер как систему связей, соединяющих индивида с миром. Под характером я имею в виду то, что человеческое появилось в человеке вместо животных инстинктов, существующих в нем только в минимальных размерах. Многое из сказанного здесь о характере может звучать несколько теоретически, но если вы обратитесь к своему собственному опыту, то, я уверен, большинство из вас точно поймет, что я имею в виду, когда говорю о характере в этом смысле. Вы, конечно, встречались с людьми, о которых могли бы сказать, что у них садистский характер. И вы, конечно, встречали других людей, которых охарактеризовали бы как «добрых». Давая эти оценки, вы не говорите, что этот человек однажды сделал что-то садистское или что другой человек однажды проявил себя очень дружелюбно. Вместо этого вы говорите о том качестве его характера, которое проходит через всю жизнь этой личности. Существуют индивиды-садисты, которые никогда не совершили ничего садистского, потому что у них никогда не возникали условия для такого поведения. Только очень тонкий наблюдатель вдруг застает их за кровавым занятием в каком-то мелком садистском акте. Короче говоря, существуют характеры, деструктивные не в своей сущности, но как индивиды такого рода, что они могут застрелить кого-то в порыве гнева или отчаяния. Однако это ни в коей мере не означает, что их характер по сути своей деструктивен.

Если признать, что зло человечно, т. е. что оно коренится в специфически человеческих условиях существования, а не в его животном прошлом, то нам удастся избежать логического парадокса, от которого не могут уйти защитники теории инстинкта, как бы они ни старались сделать это.