Если, конечно, та сотрудница портовой службы не была виртуальной…

— Нет, немногие земляне, с которыми я успел пообщаться, вступали в разговор охотно, весьма охотно, — сказал Окума. — Некоторые даже предлагали у них погостить. Но я ни разу не почувствовал, что действительно им интересен.

— Их гораздо больше интересует общение друг с другом. — У Хебо по спине пробежал холодок. — Единое мировое сознание. Мда-а…

Окума покачал головой.

— Вы неверно интерпретируете термин «единое мировое сознание». Прошу прощения, сэр, но это распространенное заблуждение. Наша группа глубоко изучила данное явление, прежде чем отправиться сюда. Сознание на Земле — человеческое, парачеловеческое, сознание квантовой сети — не объединено в единое целое. Взаимоотношения между землянами гораздо более тонкие и гибкие.

— Я знаю, знаю. Но все равно — что-то в этом роде существует. Я просто не в курсе, насколько далеко все зашло… То есть, э-э-э… Каких успехов они достигли в данной области.

— Именно это мы и пытаемся выяснить. Но я все больше подозреваю, что мы все равно не сможем адекватно воспринять полученную информацию.

Окума замолчал. Под скалами рокотал прибой, листва шелестела под порывами ветра, птичьи крики звучали все тише по мере того, как солнце опускалось к горизонту.

— В каком-то смысле мы, живущие среди звезд, чьи предки улетели с Земли и основали то, что считается новыми обществами, — все мы реликты, архаичные существа, — задумчиво сказал антрополог. — Мы придерживались прежнего, земного, образа жизни и мыслей, потому что привыкли к ним. Долгожительство, омоложения — это еще более усугубляло нашу изначальную консервативность, и наши дети вырастали такими же, как мы. В конце концов, к нашим услугам невероятно разнообразные, сверхмощные технологии и огромные — по старым человеческим меркам — возможности. Но то же самое можно сказать и об акулах в этом море. Они практически не изменились за многие миллионы лет. А в последнее тысячелетие они выжили только благодаря попустительству людей.

— Эй! — воскликнул Хебо. — Вы же не хотите сказать, что мы сейчас выживаем только благодаря попустительству землян?

— Нет-нет. Земля не представляет для нас угрозы. Жизнь на Земле — включая синтетическую и неорганическую — просто прошла мимо нас. У нее есть другие интересы помимо расселения во вселенной.

Хебо расслабился.

— Ну, может, что-то в этом и есть. Но послушайте, почему же тогда такой путь развития не коснулся ни одной из нечеловеческих рас?

— Они слишком на нас не похожи. Вы, наверное, лучше меня знаете, насколько их психология, инстинкты, побуждения, возможности отличаются от наших, человеческих. И насколько они отличаются друг от друга. Поправьте меня, если я ошибаюсь, но, сдается, наши взаимоотношения с негуманоидными расами проходят на весьма поверхностном уровне. Да, партнерство между человеком и нечеловеком возможно. Иногда человек даже воспринимает это партнерство как дружбу. Но как его воспринимает нечеловек? Понять это совершенно невозможно, как ни крути.

Хебо потер подбородок.

— М-мда, в чем-то вы правы. Вот раньше люди охотились с соколами или собаками…

Окума удивленно распахнул глаза.

— Правда? Когда это было?

— Еще до моего рождения.