|
На этот раз основной удар пришелся на Ранц — большой, прекрасный, плотно заселенный остров посреди океана, который сверху выглядел как лужа голубоватого серебра. Мне велели отправиться в один из тамошних городов, который еще не пострадал. Я приземлился ночью. Там уже находился другой корабль — неуклюжая посудина, не автоматизированная, зато размерами гораздо больше моего судна: она могла забрать сотню человек за раз. Люди устремились к тому кораблю. Царил настоящий хаос. Не то чтобы обезумевшая толпа, нет — беженцы храбрились, старались сохранять порядок. Но все равно толпа бурлила, люди толкались, кричали и стонали, матери старались передать маленьких детей через головы тех, кто стоял впереди… Знаете, спасательные операции часто проходят очень сумбурно. Жителей ни о чем не оповестили, и вдруг появились корабли спасателей-добровольцев вроде меня — как будто вообще без предупреждения, понимаете? На острове никто не знал о том, что я прилечу. По крайней мере, мне показалось, что никто не знал. Они как будто даже не заметили моего приземления. Естественно, я опустился на некотором удалении от толпы, вышел из корабля, надеясь, что смогу что-нибудь сделать, чтобы навести порядок. Меня трясло и подташнивало от того, что я видел раньше, но я все-таки вышел. Я махал руками и кричал: «Эй! Сюда! Идите сюда!»
Вален вздохнул. Лисса не сдержалась и взяла его руки в свои, а потом спросила: — И что потом? Что случилось? — Это было похоже на конец света, гибель богов… как в каком-нибудь древнем мифе. — Он застонал. — Аккуратная лужайка рядом с дорогой, неподалеку от города. Крыши домов, башни, купола чернели на фоне неба. А небо пылало огнем, понимаете? Огненные звезды вспыхивали на западе от горизонта до горизонта. Сотни огней — огромные огненные шары, голубовато-белые, с хвостами желто-красного пламени… Я почти ослеп и не понимал уже, где настоящие раскаленные камни, несущиеся со скоростью в несколько километров за секунду, а где — их изображения, отпечатавшиеся на моей сетчатке… А еще бесчисленное множество маленьких дьяволят, которые вспыхивали в темноте всего на мгновение и угасали, но на их месте появлялись все новые, и новые, и новые… Только темноты на самом деле не было. Какая может быть темнота, когда в ночном небе пылают тысячи огней, а где-то на юге горит лес? Метеориты ревели, свистели, визжали. Когда падал большой метеорит, по всему горизонту прокатывалось огненное зарево. Через секунду-другую земля под ногами вздрагивала, и эта дрожь пробирала меня до костей. А потом накатывала звуковая волна — иногда похожая на пушечный выстрел, иногда — на грохот горной лавины, которая катится без конца… Воздух стал тяжелым и плотным от дыма. И я знал, что совершенно беззащитен. Я знал — если какой-нибудь метеорит упадет поблизости, по глупой, слепой случайности, моей вселенной настанет конец. Лисса чувствовала, что его руки стали холодными как лед. — Но вы смогли выдержать, — догадалась она. — Да, — сказал Вален. По щекам его потекли слезы. — Сам не знаю как — но смог. — А потом? Что случилось потом? — Я… Я… — Он отстранился от нее. — Нет. — Расскажите. Вален опустился на стул и закрыл лицо руками. Его плечи вздрагивали. — Я побежал к толпе, — сказал он. — Я махал им и кричал. Некоторые заметили меня и побежали ко мне. Впереди бежала девочка лет шести-семи. Я еще подумал — почему она одна? Потеряла свою семью в суматохе? Я был так же напуган, как и она, только она этого не знала. Я был взрослым мужчиной и протягивал к ней руки под этим ужасным небом, и у меня за спиной стоял корабль, который означал жизнь. Она прижимала к себе котенка… Вален всхлипнул и глухо зарыдал, закрывая ладонями лицо. |
