Вернувшись домой, Эмили сообщила брату о состоянии Элинор, и он, взвесив все, послал за тетушкой Арабеллой.

* * *

Через две недели после исчезновения Николаса высокая тучная дама средних лет стремительно и без объявления вошла в кабинет на Лористон-стрит.

— Доброе утро. Я Арабелла Херстмен, — представилась она. — Не буду скрывать, я отвратительная женщина, потому что всегда настаиваю на своем. Мои племянницы и племянники в ужасе от меня, и именно поэтому они решили направить меня к вам. Могу я остаться?

Элинор в изумлении смотрела на старомодно одетую гостью:

— Остаться здесь?

— Разумеется, было бы лучше поехать за город, — ответила мисс Херстмен, — кому охота сидеть в августе в Лондоне? — Она взяла одну из книг. — Хорошая библиотека, например, вот это. Вы читаете французских классиков, моя дорогая?

— С трудом, — созналась Элинор. — Эти книги принадлежали моему мужу.

— Судя по всему, он человек проницательный и умный, — сказала гостья. — Но к чему это прошедшее время? Что он подумал бы, увидев вас. Вы рискуете жизнью ребенка… просто страшно вообразить! Скажите мне, вы помните его последние слова?

Элинор едва сдерживала себя.

— Не помню. — Она неожиданно всхлипнула. — «Осмотрительность и благоразумие», — наконец вырвалось у нее.

— Что бы это могло значить? А? Осмотрительность и благоразумие! Но он ведь не сказал вам «прощай»?

Элинор резко встала:

— Немедленно покиньте мой дом, мадам!

— Нет необходимости так кричать, — спокойно заметила гостья, не делая попытки сдвинуться с места. — К вашему сведению, меня зовут Арабелла и лорд Мидлторп — мой племянник. Осмотрительность и благоразумие. Правильно? Отчего же вы не выполняете просьбу мужа. Вы выглядите отвратительно и совершенно не думаете о себе. Где оно, ваше благоразумие? Так, милочка, ничего не стоит потерять ребенка.

Она попала в больное место. Элинор и сама сознавала, что ведет себя не лучшим образом для своего бэби.

— Это может быть разумно, если вы собираетесь снова выйти замуж… — пробурчала мисс Херстмен. — В таком случае понятно ваше желание избавиться от всего этого.

— Вы ужасная женщина! — воскликнула Элинор. — Уходите! Вон! Я хочу этого ребенка! — Она инстинктивно положила обе руки на живот.

На мисс Херстмен, казалось, абсолютно не подействовал ее гневный порыв.

— Тогда вы должны сделать все, чтобы поправить свое здоровье.

Элинор быстро потянулась к колокольчику и вызвала Холлигирта. Когда он вошел, обе женщины, стараясь перекричать друг друга, обрушились на него. Элинор требовала, чтобы он выпроводил мисс Херстмен, а та настаивала на легком, но питательном ленче.

Неожиданно Холлигирт решительно встал на сторону гостьи.

Мисс Херстмен встретила взгляд Элинор с ехидной улыбкой:

— Вы ненавидите меня, правда? Что ж, это хорошо. По крайней мере хоть какое-то проявление чувств. — Она достала с полки другую книгу и засмеялась. — Вы читаете по-итальянски?

— Нет, — мрачно ответила Элинор.

— Я так и думала, иначе ваш муж не оставил бы здесь подобное произведение.

— Он позволяет мне читать все, что я пожелаю.

— Это что-то новое. Помнится, я пару раз с ним встречалась, и он показался мне весьма рассудительным молодым человеком — не испугался меня и даже обыграл в шахматы.

— Не говорите о моем мужа в прошедшем времени!

— Вы сами начали, — указала мисс Херстмен. — К тому же в моем случае это совершенно оправданно: я не видела Николаса больше двух лет.