— Я же сказал: виноват один я, — сухо бросил Сварог. — Хозяина дома, где они укрывались, взяли?

— Успели. Без всяких сюрпризов вроде этого… — он показал себе за плечо большим пальцем. — По первому впечатлению — самый обычный здешний житель, из местных шустряков. Браконьерство и контрабанда по мелочам, за хорошую денежку спрячет тех, кому нужно спрятаться, и все такое… В доме не нашли ровным счетом ничего интересного, только дорожные сумы с обычными для охотников вещами…

— Ребенок?

— Никто его не видел. Они приехали без ребенка, без спутников. Но зачем-то же они обосновались именно здесь, должно что-то быть, не просто так…

— Пожалуй, — кивнул Сварог. — До горротской границы не будет и полусотни лиг, может, они с кем-то должны были встретиться. Вы оставили засаду в Карантале?

— Конечно. Вообще, мы там постарались не шуметь и уж тем более не показывать, кто мы такие. Обставили все так, будто это — очередная разборка меж шустряками. Такое у подобного народа не так уж редко случается, окружающие, по старой традиции, носа не суют и притворяются, будто ничего не видели и не слышали. Если кто-то придет, сграбастают…

— А если придет кто-то вроде них? — задумчиво сказал Сварог. — Я, пожалуй что, добавлю к вашим людям парочку своих, мы это попозже обговорим…

Он оглянулся. Семеро прилетевших с ним стояли у лесенки с выжидательно терпеливым видом, свойственным опытным агентам. Двое с длинными металлическими шестами, повыше человеческого роста, которые они держали, как копья, двое с пустыми руками, у троих на плечах — объемистые сумки с кое-какой аппаратурой.

— Шесть из двенадцати, — сказал Гаржак, глядя в сторону. — Таких потерь у меня еще не было. Отличные были ребята, не первый год знал, у половины дети остались…

Ощутив жгучее чувство вины (ничуть не мнимой), Сварог веско сказал:

— О близких и о семьях позаботимся.

Гаржак молча склонил голову. На душе у Сварога было мерзко — любой ливень королевских милостей, любые посмертные почести, ордена и монументы никогда и никого еще не вернули… Старая истина, но всякий раз погано на душе…

— Ну что ж, пойдемте, — сказал он, обернулся к своим и выразительно дернул подбородком.

Гаржак пошел первым меж могучих сосен, обходя самые непролазные заросли кустарника и папоротников выше человеческого роста, равнодушно сшибая крупные грибы, которых в другое время непременно стоило бы набрать пару-тройку корзин — отец Гриук умел их готовить лучше дворцовых поваров. Вскоре, уардов через двести, и точно, потянулось редколесье, где и конным проехать очень легко, и засады не устроишь: заметят тебя издали, и следить за кем-то, оставаясь незаметным, не получится.

Вскоре Сварог увидел первую мертвую лошадь — действительно никаких видимых повреждений… И еще несколько… Они оказались на чем-то вроде прогалины — но все же поросшей деревьями так, что и вимана не опустилась бы. Кучка людей стояла в стороне, держа под уздцы коней. Чуть левее протянулся аккуратный рядок, при виде которого вновь защемило сердце: шесть продолговатых предметов, прикрытых короткими плащами, из-под которых виднелись сапоги.

Завидев Сварога, пятеро сорвали каталаны и поклонились. Коротко кивнув им, Сварог подошел к двум телам, лежавшим почти бок о бок возле мертвых лошадей, — вот эти двое, сразу видно, убиты пулями…

Почуялся резкий запах пороховой гари — скорее всего, показалось, все произошло часа два назад, любой пороховой дым давно развеяло бы…

Он стоял над ними с застывшим лицом.