|
Оно напоминало след от ожога, однако он не помнил никакого контакта с огнем, от которого мог остаться подобный след. С каждым часом в этом месте ему становилось все больней. Пятно не увеличивалось в размерах, однако казалось, оно растет вглубь, словно тело было все еще подвержено воздействию, из за которого эта рана образовалась, и пламя продолжало его жечь. Пятно вздулось волдырями, причиняя невыносимую боль, которая все продолжала усиливаться, а ученый пытался понять, что же могло причинить ему столько вреда без его ведома.
И вот тогда то он и вспомнил про радий.
I Знание
Глава 1
Ньюарк, Нью Джерси, Соединенные Штаты Америки – 1917 год– Первого февраля 1917 года Кэтрин Шааб направлялась на работу, до которой было всего четыре квартала, бойким шагом. Ей было наплевать на холод; ей всегда нравились зимние снега ее родного города. В то морозное утро, однако, приподнятое настроение у нее появилось не из за холодной погоды: это был ее первый рабочий день на фабрике по производству циферблатных часов корпорации светящихся материалов Radium, базирующейся на Третьей улице в городе Ньюарк, штат Нью Джерси. Об этой вакансии ей рассказала одна из близких подруг; у Кэтрин, заводной и общительной девушки, было много друзей. Позже она вспоминала: «Одна моя подруга рассказала мне про “студию часов”, где цифры и стрелки на циферблатах раскрашивали светящейся в темноте краской. Она объяснила, что работа интересная и куда более престижная, чем обычные заводские должности». И такое простое описание звучало невероятно привлекательно – в конце концов, это была даже не фабрика, а «студия». Для Кэтрин, девушки «с очень богатым воображением», это место казалось одним из тех, где может произойти что угодно. Оно определенно было лучше ее предыдущей работы, на которой она упаковывала товар в универмаге. У Кэтрин были куда более далекоидущие амбиции.
Этой привлекательной четырнадцатилетней девушке через пять недель исполнялось пятнадцать. Ростом метр шестьдесят с небольшим, она была «очень красивой маленькой блондинкой» с горящими голубыми глазами, модной короткой стрижкой и тонкими чертами лица. Хотя она и окончила только начальную школу – а «на этом все образование девушек из семей рабочих в те дни и заканчивалось», – она все равно была чрезвычайно умной. «Всю свою жизнь, – позже написал журнал Popular Science, – [Кэтрин] Шааб… лелеяла желание стать писателем». Она определенно была пробивной: позже она написала, что, когда подруга рассказала ей про вакансию в студии часов, она «направилась прямиком к начальнику – мистеру Савою – и попросила работу». Так она и очутилась у ворот фабрики на Третьей улице, постучалась и получила доступ к месту, где хотели работать многие молодые девушки. Она ощутила чуть ли не благоговейный трепет, когда ее повели по студии, чтобы познакомить с женщиной бригадиром, Анной Руни, и она видела, как красильщицы прилежно выполняют свою работу. Эти девушки сидели рядами, одетые в свою обычную одежду, и с молниеносной скоростью разрисовывали циферблаты. Движения их рук были неуловимы. Перед каждой стоял деревянный ящик с бумажными циферблатами – белые цифры на черном фоне, готовые к тому, чтобы их раскрасили, – однако не циферблаты привлекли внимание Кэтрин, а тот материал, который использовали женщины. Это был радий. Радий. Все знали, что это удивительный элемент. Кэтрин много читала про него в журналах и газетах, в статьях всячески превозносились его свойства и рекламировались новые продукты из радия в продаже – но они все были слишком дорогими для девочки столь скромного происхождения, как Кэтрин. Прежде ей никогда не доводилось видеть его вблизи. |
