Гретхен недаром жила среди индейцев. Распластавшись за обломком скалы в зарослях кустарника, она замерла, прислушиваясь, сжимая в одной руке нож, а в другой винтовку.

Да, она проиграла, и теперь враг неизбежно выследит и поймает ее. Девушка видела кровь у него на плече и знала, что довольно сильно поцарапала Битнера. Да долго ли перевязать рану какой-нибудь тряпкой? А уж тогда Битнер не мешкая ринется в погоню.

Бегло осмотрев винтовку, Гретхен убедилась, что один патрон находится в стволе, а еще три в магазине — всего-навсего четыре.

Ой, как мало!

Гретхен была не таким уж метким стрелком, поэтому ей ничего не стоило промахнуться, разве что она подпустила бы врага совсем близко к себе. А в нынешней ситуации промазать ей нельзя.

Однако в следующую же секунду, завидев вдалеке Битнера, девушка предприняла первую попытку. Промах. Выстрел лишь предупредил головореза, напомнил ему, что у беглянки есть оружие. Битнер мгновенно упал, и она потеряла его из виду. При погоне или бегстве Гретхен действовала как настоящая индианка. Сразу же после выстрела она перебралась в новое убежище среди камней дальше по слону и, притаившись там, стала ожидать, что предпримет противник. Но тот что-то медлил.

День был в самом разгаре, но воздух не потеплел. А к ночи, скорее всего, ударит крепкий мороз. К тому же еще на вершине горы постоянно гуляет ветер. У бедной Гретхен не было ни теплой одежды, ни одеяла, ей было негде спрятаться от холода, и она не могла развести костер.

Ее воздушное белое платье сейчас совсем некстати — слишком заметно среди серых камней на вершине горы.

Скорчившись за обломком скалы, Гретхен вспоминала уютную хижину под горой, тепло очага, вспоминала, как прислушивалась к шагам Радигана. Теперь она поняла, что безумно любит техасца, и это сознание пронизывало все ее существо. Она мечтала о нем, страстно желала его, как только может женщина желать мужчину. Нет, говорила она себе, жалкая смерть здесь, на этой проклятой горе, не для нее. Она не позволит какому-то Битнеру обесчестить и убить ее. Раз сердце ее принадлежит Радигану, то она и телом будет принадлежать одному ему и никому другому. Девушке и в голову не приходило оставить для себя последнюю пулю — нет, она прибережет ее для него, для Битнера, и в упор всадит ему прямо в брюхо.

Никогда раньше Гретхен не испытывала ничего подобного, но теперь, когда она стояла перед лицом смерти, не было места ни красивым словам, ни пустым условностям. Все наносное, вся шелуха слетела с ее души, обнажив таившуюся на дне неприкрытую истину. Гретхен в совершенстве обучили тому, как должна жить и поступать настоящая леди — все это было прекрасно и замечательно, и, без всяких сомнений, именно так и полагается воспитывать юную девушку, но… Все это теряло всякий смысл здесь, на вершине, где безжалостный головорез выслеживал ее, угрожая и жизни ее, и чести. Прибережем хорошие манеры для гостиных и бальных залов, прибережем женское кокетство для ухажеров… Гретхен твердо решила убить негодяя и не собиралась оплакивать его, когда он испустит дух.

В жизни бывают такие времена, когда красивые слова и благопристойные манеры немного стоят, если рядом с тобой кровь, пыль, смерть, ледяной ветер и намертво сжатый в руке револьвер. И тогда внезапно осознаешь, что и сам ты — просто обычный зверек из плоти и крови, которому хочется жить, любить, иметь семью и умереть не раньше, чем настанет твой срок.

Гретхен Чайлд снова почувствовала себя индианкой. Укрывшись меж кустов и камней от дующего с заснеженных гор жестокого ветра, она терпеливо ждала. Сейчас она жаждала смерти врага и была опасна, как попавшая в западню львица.

Подумать только, прошло всего несколько месяцев, как она покинула монастырь и мирный дом, где жили изящные, хрупкие и утонченные дамы. Здесь же все было иначе. Сейчас девушка твердо знала лишь две вещи — что ей хочется жить и что где-то среди одетых снегом вершин к ней приближается мужчина, которого она любит.