Решение обосноваться и построить ранчо у Вейча Радиган принял не сгоряча. Еще задолго до этого он начал подыскивать себе подходящее место. А когда наконец нашел, то не пожалел сил и построил, что хотел. Он спланировал каждый свой шаг. Техасцу казалось, что ему удалось предусмотреть все осложнения. С самого начала он понимал, что время свободных пастбищ когда-нибудь минует, и совсем не собирался ставить дело на широкую ногу. Радигана вполне устраивало небольшое хозяйство, но такое, чтобы оно хорошо окупалось и процветало.

Рассвет застал Тома уже на ногах. Натянув носки и рубашку, техасец разворошил угли в камине и подкинул туда несколько смолистых сосновых веток. Мгновенно вспыхнуло жаркое пламя. Поставив кипятиться воду для кофе, он стал умываться.

Одевшись, Радиган побрился, усердно соскребая лезвием непокорную жесткую щетину. Он привык бриться начисто, оставляя лишь для красоты густые усы.

Вскоре к нему присоединился и Джон Чайлд.

— Я оседлал для тебя гнедого с белой звездочкой на лбу. Сегодня распогодилось.

— Спасибо.

— Хочешь, я поскачу с тобой?

— Оставайся тут. На ранчо полно дел, а мне сейчас что-то не хочется оставлять хозяйство без присмотра. Держи ружье под рукой и не отходи далеко от дома.

В ответ Чайлд лишь усмехнулся.

— Я же делавар… Ты что, забыл?

— Ну, обо мне, во всяком случае, ты беспокоишься чисто по-английски. Делавар печется только о себе.

— Я положил тебе ленч… И немножко пончиков.

Накинув оленью куртку, Радиган отправился к корралю. Гнедой, наполовину мустанг, выносливый и довольный быстроходный, был самым подходящим конем, чтобы идти по следу.

Когда техасец уже вдел ноги в кожаные стремена, Чайлд легонько коснулся седла:

— Будь начеку, Том. Лицо мертвеца мне кого-то напоминает, и мне это совсем не нравится.

Не стоит тревожиться, успокаивал сам себя Чайлд. Ведь Радиган прекрасно умеет жить в лесах и горах, а по следу ходит не хуже апачей. Он два года был техасским рейнджером и завоевал боевую репутацию. Но стрелять первым не станет.

След, по которому сейчас ехал Том, был ясным и четким. Не утихавший несколько дней ливень смыл все старые следы, а потом ветер подсушил грязь, и отпечатки копыт хорошо сохранились. Сначала конь бежал галопом, но вскоре перешел на шаг. Несколько раз он двигался словно в нерешительности, но потом снова резко шел вперед. След вел прямо на дно каньона Гваделупы, а там уж заблудиться было нельзя.

Сан-Исидро был всего лишь маленьким захолустным городком. Три лавки, два салуна, третий салун, претендующий на гордое звание гостиницы, поскольку там сдавались комнаты, да несколько домишек, по большей части глинобитных. Том въехал в него, едва миновал полдень.

У коновязи стояли четыре лошади, а рядом с ними коляска, но на улице не было ни души.

На трех лошадях было неизвестное для Тома клеймо в виде «М на рельсах». Привязав своего гнедого, Том вошел в салун. У стойки расположились четверо — два чужака, шериф Флинн и охотник в кожаной куртке по имени Хикмен. Он часто расставлял капканы в отрогах Насимиентоса.

После обмена приветствиями Флинн спросил:

— Что, Том, гуляешь? Вот уж не ожидал увидеть тебя в городе в это время года.

— Любой человек время от времени выходит из дома. — Радиган бросил беглый взгляд на двух незнакомцев. Те выглядели крепкими и уверенными в себе. Зачем они здесь? В этой части страны нет клейма «М на рельсах». Да и незанятых участков земли тоже не осталось.