Джадд оказался на редкость противным и самодовольным победителем. Да, разумеется, он не позволял себе никаких злорадных реплик и вообще вел себя безукоризненно, но Стиви крайне раздражала эта его многозначительная усмешечка. Не раз во время матча ей хотелось подойти и хлопнуть ракеткой по его свежевыбритому лицу.

Она промокнула лицо полотенцем, протерла ручку ракетки и вернулась на корт. Джадд стоял у задней линии и подбрасывал мяч в воздух.

— Не торопись! — крикнул он, завидев Стиви. — Если тебе нужно больше времени на отдых, не стесняйся. Я подожду.

— Бери ракетку и играй, — процедила Стиви сквозь зубы.

— Отлично.

Джадд подал мяч слишком высоко, как обычно делают начинающие игроки. Он описал в воздухе большую дугу и отскочил от земли под странным, непривычным для Стиви углом. Ей пришлось отбежать почти к самому ограждению корта, и отбитый мяч попал прямо в сетку.

— Пятнадцать, дорогуша, — фыркнул Джадд.

Стиви швырнула ракетку на землю.

— Какого черта ты вытворяешь?

— Ты не взяла мяч, только и всего.

Она побагровела.

— Я имею в виду твою подачу, Макки.

— А что? — Джадд развел руками, изображая полнейшую невинность. — Мне показалось, что ты сегодня немного не в форме. Я подумал, что пошлю тебе мяч полегче.

— Умоляю, без одолжений, ладно?

— Хорошо, хорошо. — Вполголоса, но так, чтобы Стиви слышала, Джадд пробормотал: — Господи, а я-то считал, что Макинрой ведет себя хуже всех, когда проигрывает…

Стиви постаралась взять себя в руки и не обращать внимания на его подначки. Она знала, что ярость — чувство непродуктивное и приводит к пагубным последствиям. В игре необходимо контролировать эмоции. Подача Джадда была резкой и мощной. Стиви ее отбила. Некоторое время они сражались молча, но Стиви все же выиграла: она послала мяч прямо в ноги Джадду.

— По пятнадцати, — с милой улыбкой провозгласила она.

— Неплохой удар.

— Спасибо.

Стиви решила повторить свой удачный прием, но подбежала к сетке слишком рано. Мощным ударом справа Джадд отправил мяч к задней линии и с удовольствием объявил:

— Тридцать — пятнадцать.

На его следующей подаче Стиви сравняла счет.

— По тридцати! — весело крикнула она.

Широкая улыбка Джадда несколько померкла, с удовлетворением отметила Стиви. Сосредоточившись, она смотрела, как Джадд подбросил мяч, размахнулся… и ровно в ту же секунду, как ракетка коснулась мяча, он будто, между прочим, заметил:

— Ты забыла покрутить задом.

Мяч, просвистев, словно снаряд, у уха Стиви, с сочным шлепком ударился о землю, отскочил и срикошетил от ограды. Стиви в ярости уставилась на Джадда, который как ни в чем не бывало, изучал струны на ракетке.

— Это еще что такое?

— Эйс. Нечасто с тобой такое бывает, правда?

Стиви подскочила к сетке.

— Я тебе скажу, что еще со мной нечасто бывает. Мне крайне редко — я бы даже сказала, никогда — не приходилось играть с человеком, отвлекающим своего соперника разговорами. Я не знаю ни одного игрока, который использовал бы такие грязные, подлые уловки. То есть ни одного, кроме тебя. Что ты там сказал? Что-то насчет виляния?

— Я сказал, что ты забыла покрутить задом.

Стиви уткнула руки в бока:

— О чем ты говоришь, черт тебя возьми?!

— Да ладно, Стиви. Мы здесь одни. Мы можем называть вещи своими именами, никого не стесняясь. — Он взялся руками за сетку и заговорщицки подмигнул ей. — Я имел в виду твою манеру чуть-чуть повиливать попкой каждый раз, когда ты выигрываешь очко.