|
В дверь входило и выходило много разного народу и, простояв довольно долго в коридоре с одной женщиной, я заметила поднимавшегося по лестнице господина и спросила его: – Скажите, пожалуйста, сударь, пускают сюда женщин? – Да, сударыня, – говорит, – и вы можете даже играть, если пожелаете. – Да, я хочу попробовать, – сказала я. Он предложил провести меня, и я последовала за ним; подойдя к двери, он заглянул в зал и говорит: – Там идет игра, сударыня. Если желаете, попытайте счастья. Я тоже заглянула и громко сказала своей спутнице: – О, да здесь одни мужчины! Я не стану играть. Кто то из игроков крикнул тогда: – Вам нечего опасаться, сударыня; здесь все люди честные, милости просим, войдите и ставьте, сколько пожелаете. Тогда я подошла поближе и стала смотреть на игру; кто то пододвинул мне стул, я села и видела, как стакан и кости быстро ходят по кругу; я сказала своей спутнице: – Джентльмены играют слишком крупно для нас, пойдем отсюда. Все игроки были очень вежливы, и один из них, желая ободрить меня, сказал: – Сударыня, если вам угодно попытать счастья, можете положиться на меня: ручаюсь, что вас не обманут. – Помилуйте, сударь, – отвечала я с улыбкой, – надеюсь, джентльмены не обманут женщину, – но все же отклонила предложение, хотя и вынула кошелек с целью показать, что у меня есть деньги. Через некоторое время другой господин насмешливо мне говорит: – Вижу, сударыня, вы боитесь рискнуть. Мне всегда везло с дамами, поставьте на мое счастье, если сами не хотите рисковать. – Сударь, – отвечала я, – мне было бы очень неприятно проиграть ваши деньги. Впрочем, мне тоже всегда везет, – добавила я, – но джентльмены играют очень крупно, и я не решаюсь идти на такой риск. – Так вот вам десять гиней, сударыня, поставьте их за меня. Я взяла деньги и поставила, а он только наблюдал. Я проиграла его гинеи, ставя их по одной и по две, и, когда стакан с костями перешел к моему соседу, мой джентльмен дал мне еще десять гиней и велел поставить сразу пять; сосед стал бросать кости, и я отыграла пять гиней. Это раззадорило того господина, он предложил мне бросать, что было очень рискованно; однако я взяла стакан и бросала до тех пор, пока не отыграла ему все, что сначала потеряла, да еще выиграла целую пригоршню гиней, которые положила себе на колени; но лучше всего было то, что, когда я бросила неудачно, против меня было поставлено очень мало и, таким образом, я легко отделалась. После этого я предложила господину, за которого играла, взять все золото, так как оно принадлежало ему, и пусть он теперь играет сам, потому что я де плохо разбираюсь в игре. Он засмеялся и сказал, что лишь бы мне везло, а разбираюсь я в игре или нет, это неважно, и просил продолжать. Однако же взял пятнадцать гиней, поставленных им сначала, и велел мне играть на остальные деньги. Я хотела показать ему, сколько я выиграла. – Нет, нет, не считайте, – перебил он меня, – я не сомневаюсь в вашей честности, но считать деньги – дурной знак. – И я продолжала играть. Хоть я и делала вид, будто ничего не понимаю, однако довольно хорошо разбиралась в игре и играла осторожно, то есть держала большую часть выигрыша у себя на коленях, откуда то и дело перекладывала по золотому в карман, но, конечно, тайком от господина, который дал мне деньги. Я играла за него довольно долго, и мне все время везло; когда же в последний раз пришла моя очередь бросать, мои партнеры поставили очень крупно, но я смело пошла на весь банк и, таким образом, выиграла что то около восьмидесяти гиней, однако на самом последнем ударе потеряла около половины. После этого я встала, боясь проиграть все, и сказала тому господину: – Теперь, сударь, возьмите, пожалуйста, ваши деньги и играйте сами. |
