Он взял с полки статуэтку-качина, которую она купила в Аризоне.

– Видишь ли, – продолжал он, – я всегда догадывался, что ты пытаешься женить на себе Рорка, но уж очень сомнителен факт, что тогда это был его ребенок. Ты же такая сговорчивая и доступная, а? А парни есть парни.

Он поставил статуэтку и взял глиняную фигурку из Гватемалы.

– Так что сделала аборт – и хорошо.

– Боялись, что внебрачный ребенок осквернит ваш драгоценный род? – едко поинтересовалась Джейд.

– Да ладно, в нашем роду такое не впервой, – признался Кинлэн. – Сам Патрик, похоже, был ого-го-го какой ходок.

Джейд мутило от отвращения к этой игре в кошки-мышки. К тому же она жутко боялась, что вдруг Кинлэн забредет в комнату Эми.

Она решительно забрала у него глиняную статуэтку.

– Или выкладывайте, зачем пришли, или убирайтесь из моего дома.

– Хорошо. Раз ты и мой мальчик вновь...

– Рорк не мальчик.

Кинлэн не привык, чтобы его перебивали.

Или исправляли. Он посмотрел на Джейд так, будто хотел свернуть ей шею.

– Раз ты и Рорк, – раздраженно повторил он, – спите друг с другом, думаю, есть смысл посвятить тебя в один маленький семейный секрет, который тебе стоило много лет назад узнать от родной матери.

Вот оно. Было же у нее тогда, в последнюю ночь на острове, жуткое, темное предчувствие... предчувствие беды, таившейся в их любви, .Вот оно – сейчас прозвучит.

Сердце бешено заколотилось.

– Какой секрет?

– А такой, что я твой настоящий отец. – Кинлэн помедлил, чтобы слова эти звучали эффектнее. – Как я уже сказал, хорошо, что ты избавилась от ребенка. А то вы с Рорком – одна кровь. Что за младенца вы бы произвели на свет, еще неизвестно.

Будто ледяная многотонная глыба сдавила Джейд.

– Ложь.

– Если ты не веришь мне, спроси у своей мамочки.

– Именно так я и поступлю. Как только вы уберетесь из Моего дома.

– Да я и сам собирался уйти, – он направился к двери. – Только вот еще что...

– Что?

– Я бы не советовал посвящать Рорка в это мое старое приключение с твоей матерью. Я не хочу, чтобы между мною и сыном возникали осложнения, особенно когда мы только начали забывать прошлое.

Джейд смело подняла голову.

– А вот меня, Кинлэн, вам контролировать не удастся. Я скажу Рорку все, что захочу.

– Даже если твоя карьера даст течь, когда я позабочусь о том, чтобы мир узнал о криминальном эпизоде в жизни блистательной Джейд?

– Как знать, – процедила Джейд, – может, это только придаст пикантности моему облику?

Кинлэна разъярила ее манера поведения, только он старался этого не показывать.

– У тебя есть и сила воли, и наглости хватает, – признал Кинлэн, – жаль, что мамочка твоя оказалась не так крепка, как ты.

– Вы угрожаете и моей матери?

– Ты вынуждаешь меня осложнить жизнь бедняги Белл, – сказал он. – Что ж, давай, продолжай в том же духе. Проверяй меня на прочность. Но уж поверь, Кэсси, то, что случилось тогда с тобой – камера, суд и все такое – даже не сравнится с тем, что может произойти с твоей мамочкой, если ты не закроешь свой очаровательный ротик.

Улыбка его была ледяной, как сердце ведьмы.

– Так что подумай, – на прощание посоветовал Кинлэн и с этим удалился.

Джейд не хотела обсуждать такие важные деликатные вопросы по телефону. Помимо этого, Белл всегда была завзятой лгуньей. Поэтому Джейд непременно надо было видеть ее глаза, когда она будет задавать матери этот страшный вопрос.