— Да, — согласился тот. — Не стреляйте.

— Хорошо, — кивнул головой Аполлинарий и выстрелил сержанту в лицо.

Пистолет вложил в руку прапорщику, старательно затертую клюшку для гольфа — сержанту. Ситуация получилась непредвиденная и очень скверная. Вообще-то никогда нельзя забывать, что большинство ментов — очень ранимые существа, склонные свои личные оскорбления легко и непринужденно возводить в разряд «преступлений против государства». Этот пустоголовый прапорщик случайно встретился где-нибудь на перекрестке, а может быть — и в магазине, когда Аполлинарий покупал пиво. Раньше бы шеф «Дуги» никогда не допустил развития событий подобным образом. Все бы остались живы, но не теперь.

Три недели назад в момент гибели Куратора Аполлинарий ощутил пустоту. Она не была влиянием ухода кого-то сродственного, пес-то с ним, с проклятым Сатанаилом, она отражала полную потерю чувства, благодаря которому он и стал руководителем «Дуги». Аполлинарий перестал отличать «божье участие» от простого стечения обстоятельств. Осознание этого породило смятение. В конечном итоге получился результат: два тела в погонах.

Свидетеля оставлять нельзя было ни при каких обстоятельствах. Слава Богу, в соседних гаражах никого нет, иначе прапорщик вряд ли отважился бы на стрельбу. Аполлинарий загнал свой автомобиль обратно в гараж, протер запаску, понимая нелепость действия, и запер ворота на замок. Розыскные действия все равно выведут к нему, но чем больше времени у него будет, тем реальнее выйти из ситуации с наименьшими потерями.

— Все равны перед законом и судом. Статья 19. Каждый имеет право на жизнь. Статья 20. Достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления. Статья 21. Конституция, она же — основной Закон, — прочитал он, как молитву, над телами. — Покойтесь с миром, сволочи.

Аполлинарий пошел прочь от пустого транспорта с открытыми дверями и пока еще молчащей рацией. Вряд ли кто-нибудь из граждан заявит в милицию, увидев ужасную картину: кто захочет сразу же стать подозреваемым номер один?

Он достал телефон и стал вызванивать людей, способных хоть каким-то образом повлиять на ситуацию в его пользу. Вокруг было все также пустынно.

Аполлинарий моргнул…

Акция, проведенная три недели назад, позволила без постоянной оглядки за спину съездить вместе с женой на дурацкий остров Бали, где считалось круто. Если бы не алкоголь, отдых бы не удался: океан не впечатлял, солнце удручало, постоянно обкумаренные местные жители вызывали раздражение. Даже местный зверь, гадящий зернами кофе элитарных и непостижимо дорогих сортов, напоминал забытую в клетке меховую шапку: за все время показа он так ни разу и не пошевелился и даже не попытался выдавить из себя ни одно зернышко.

Кеша надеялся на дальнейшую жизненную стабильность, ибо доверял обещанию Аполлинария о постоянной работе. Он с наслаждением потянулся на лоджии квартиры жены, с которой открывался вид на метро «Пионерская». Все было хорошо.

Кеша моргнул…

Проект Шурика должен был объединить все самые рациональные идеи у более-менее значимых исторических персонажей, не соотносясь с их нынешней политической оценкой. Он хотел понять, какую цель, даже побочную, можно было достичь для развития цивилизации, каких жертв это могло стоить, и кто этому активно противодействовал. Работа обещала быть долгой и открывала новые перспективы, доселе необнаруженные.

Шурик моргнул, потом еще раз моргнул, открыл глаза и ничему не удивился: в офисе «Дуги» было тихо и свежо. Он одел легкую куртку и решил выйти слегка перекусить. В коридорчике также задумчиво валялся Дуремар, пару раз дружески махнул хвостом, не поднимая головы, и опять сосредоточился на своих собачьих грезах.