Вернувшись на Парк-лейн, Диана обнаружила письмо и телеграмму от Хьюго, а также огромный букет орхидей и приглашение отужинать с ним сегодня вечером.

Когда она вошла в дом, ей на секунду стало не по себе. Как-то неприятно резанул вид роскошного убранства просторного, отделанного мрамором и украшенного статуями холла, пол которого был устлан толстенными коврами, а из красивых светильников лился приглушенный свет.

На большом серебряном подносе лежала стопка визитных карточек: видимо, к отцу, да, должно быть, и к ней приходили посетители.

Диана быстро просмотрела их: сотрудники иностранных посольств, американцы да парочка знакомых, еще не привыкших к фамильярности, воцарившейся в обществе после войны, и по привычке оставляющих свои визитки.

В будуаре Диану ждала целая стопка писем. Комната эта своей роскошью могла поразить воображение всякого, кто в нее попадал. Серебристо-зеленые стены будуара предвосхищали золотисто-белую спальню с огромной резной кроватью, утопающей в белом атласном пологе, отороченном золотистым галуном.

Практически все английские газеты, где печаталась светская хроника, помещали фотографии и подробные описания знаменитой Дианиной спальни.

Всюду стояли огромные вазы с белыми розами, наполнявшими комнату дивным ароматом, в будуаре цветы были пурпурно-красные и составляли резкий контраст с зелеными стенами.

Диана не спеша вскрывала письма и не услышала, как дверь отворилась и в комнату вошли двое ее друзей: Бебе Браунло, невысокая шустренькая блондинка, и Сесл Бейкон, худощавый молодой человек, который вел весьма странный образ жизни.

— Диана, дорогая! — воскликнули они в один голос. — Мы увидели у подъезда твою машину и догадались, что ты вернулась. Может, выпьем вместе по коктейлю?

Диана открыла встроенный в стену бар, выполненный одним молодым модным художником под фреску.

Тотчас же был включен граммофон, стоявший на книжном шкафу, и комнату наполнили звуки самого популярного в то время блюза.

— Что-то ты сегодня невеселая, — защебетала Бебе, плюхаясь на обтянутые шелком диванные подушки. — Может, закатим вечером пир на весь мир, а?

Диана кивнула, заранее зная, что все равно платить придется ей.

Оба гостя были бедны, но всегда готовы организовать любое веселье за чужой счет, лишь бы там вкусно кормили и хорошо поили, а уж веселиться они умели.

— Ладно, — лениво бросила Диана. — Только ты, Бебе, сама собери всех, не хочется мне этим заниматься.

Бебе просияла. Теперь с разрешения Дианы она могла пригласить целую кучу народа, а те потом просто обязаны были просить ее в гости к ним. А это значит, на несколько вечеров она обеспечена бесплатным ужином.

— Кого пригласить для тебя, дорогая? — спросила она Диану.

— Хьюго, разумеется, — ответил за Диану Сесл, который, стоя возле буфета, не переставая смешивал себе коктейли. — Ну и вопросы ты задаешь, Бебе! Ни для кого не секрет, что Диана собирается за него замуж.

— Неужели? — удивилась Диана. — Тогда вы знаете больше меня.

— Да брось ты, Диана, — подхватила Бебе. — Ты просто обязана выйти за него! Только подумай: ты утрешь нос этой зануде Бетти Ли, которая, решив, что уже заполучила Хьюго, так возгордилась, что рассорилась со всеми нами. А когда выяснилось, что Хьюго и не думает на ней жениться, чуть ли не на коленях приползла извиняться. И потом, ты просто потрясающе будешь выглядеть на открытии парламента.

— Спасибо! — смеясь, воскликнула Диана. Оставив на минутку друзей, она ушла в спальню, и вдруг ее осенило: как это она раньше не замечала, что Бебе невероятно глупа, а Сесл со своими манерами и вовсе невыносим.

«О, Господи! — подумала Диана.