— В таком случае поцелуйте меня, милорд, чтобы скрепить клятву, — попросила она, обвив руками его шею и прижимаясь полными грудями к его груди. — Я постараюсь не бояться, но и вы будьте со мной помягче.

Их губы встретились в головокружительном поцелуе. Он целовал ее все яростнее, пытаясь отвлечь от того, что должно было произойти, и раздвигая коленом ее ноги. Оба задыхались: он — от желания, она — от волнения. И несмотря на все усилия Патрика, Фланна насторожилась, когда его копье медленно вошло в нее, заполняя, растягивая. Уна велела ей лежать спокойно, но она ничего не могла с собой поделать. Ее неопытное тело пробовало подстроиться под ритм его движений, и когда он замер, она раскрыла недоумевающие глаза.

— Что-то не так?

— Будет больно, — предупредил он. И прежде чем она успела опомниться, отстранился и с силой рванулся вперед.

Фланна вскрикнула. В голове зазвенели слова Уны. Она тоже говорила о боли, но добавила, что это всего лишь секундное ощущение и сразу проходит.

Но ничего не проходило. Она громко застонала, когда он опять вонзился в нее, но на этот раз сумел прорвать тот барьер, который мешал его наслаждению.

Жгучая боль отдалась в ее груди, мешая вдохнуть. Бедра налились свинцовой тяжестью. Но Патрик лежал на ней не шевелясь, и постепенно Фланне стало легче.

— Ты храбрая девочка, — шепнул он, приподнимаясь.

Фланна оцепенела, готовясь к новым мучениям, но, к ее удивлению и облегчению, все обошлось. Теперь она чувствовала только тяжелые толчки и, захваченная мерным ритмом, стала двигаться вместе с ним. Через минуту-другую странный жар наполнил ее тело такой медовой сладостью, что Фланна, не в силах справиться со своими ощущениями, тихо всхлипнула:

— О-о-о, как прекрасно!

Патрик застонал так громко, что Фланна испугалась.

Неужели он что-то повредил себе? Но стон больше не повторился. Патрик замер, застыл на мгновение и обмяк, сотрясаемый непонятной дрожью. Она почувствовала, как твердая плоть, наполнившая ее, словно размякла, и тихо вскрикнула, жалея о потере. Уна оказалась права: боль сопровождалась некоторым удовольствием.

Патрик молча отстранился и лег на спину. Фланна лежала рядом, тихо плача, и он, потрясенный тем алчным сладострастием, которое ей удалось в нем пробудить, сжал жену в объятиях.

— Тише, ягненочек, тише, все прошло. Ты была отважной девочкой и дала мне огромное наслаждение. Но и получила тоже, ибо сама сказала об этом, — приговаривал он, гладя ее шелковистые волосы. — Не нужно грустить. Больше я не причиню тебе боли, Фланна Лесли. А сейчас спи.

Он поцеловал ее макушку, и на душе у Фланны стало на удивление спокойно. Как глупо с ее стороны плакать и рыдать, подобно тем слабым женщинам, которых она всегда презирала! А вот теперь уютно устроилась в его объятиях, с наслаждением вдыхая его мужской запах.

Она закрыла глаза и мирно уснула. Патрик улыбнулся, почувствовав, как она расслабилась и задышала ровнее. Он женился на ней из-за приданого, но, может, эта сделка принесет ему гораздо больше, чем предполагалось.

Лохленн Броуди, все это время подслушивавший под дверью, торжествующе улыбнулся.

— Готово! — шепнул он старшему сыну. — Теперь он не сможет от нее отказаться.

Ее настойчиво дергали за руку. Фланна медленно выплывала из сна, который никак не хотел ее отпускать.

— Леди! — заклинал голос Эгги.

— Что тебе? — с трудом выговорила Фланна, так и не подняв век и глубже зарываясь в перину.

— Ваш муж говорит, что пора вставать. Он хочет уехать как можно быстрее. Буря собирается и обещает быть жестокой.