— Ну что у тебя стряслось на этот раз? — устало спросила я Ленку, словно перед этим не пила чай в приятной компании, а по меньшей мере таскала бревна.

— Как дела? — жалобно проблеяла Ленка.

— Да ничего, — против воли мой ответ прозвучал достаточно сухо, — а у тебя? Свекровь отвязалась?

Очевидно, человек из спецслужб побывал у ее свекрови и провел с ней воспитательную беседу. Суть этой беседы нам неизвестна, но результатом явился звонок Ленке и разговор, в котором скверная баба недвусмысленно дала ей понять, что пока ее сын не женился, он был очень примерным мальчиком, послушным сыном и отличником. И только негодная Ленка довела ее образцово-показательного сына до того, что им теперь интересуются органы внутренних дел.

— Словом, это я Никитушку подставила, толкнула в объятия Надьки Ведерниковой и заставила связаться с бандитами и продавать наркотики! Нет, ну ты представляешь? — восклицала подруга.

Насколько я помнила мать Никиты, Ленке еще мало досталось.

— Но ты хотя бы высказала ей, что от брака с ее сыночком ты не получила ничего, кроме неприятностей, и вообще чуть коньки не отбросила из-за его преступных дел?

— Не успела, — грустно созналась та, — она первая трубку бросила.

— Растяпа! — от души выругала ее я. — А ты вообще чего звонишь-то?

Ленка спохватилась и перешла к делу. Скверная баба между руганью сообщила ей, что, хоть комната в коммунальной квартире на Кирочной у них с Никитой общая, она, свекровь, сделает все, чтобы ни метра этой жилплощади Ленке не досталось.

— Подумать только! — поразилась я. — У нее сын пропал, а она о жилплощади беспокоится… Ну и люди!

Ленка сказала, что, наверно, свекровь насчет Никиты обнадежили, в смысле, что с ним ничего не случилось, от этого она приободрилась и вновь стала законченной стервой.

— Такой и была… — поддакнула я.

В общем, этот инцидент можно было бы считать исчерпанным, но дело в том, что на Кирочной остались кое-какие Ленкины работы. Естественно, я в свое время собрала только ее вещи, а со свекрови вполне станется назло Ленке все это выбросить. Так что нужно съездить в коммуналку, причем как можно скорее, пока Никитиной маменьке не пришло в голову поменять там замок.

— Сонька, едем со мной, а? — взмолилась Ленка. — Я одна боюсь, вдруг муженек объявится…

— Ну и что он тебе сделает? — Мне совершенно не хотелось присутствовать при их объяснении.

— Теперь-то, конечно, ничего, — вздохнула Ленка. — Все, что мог, он уже сделал, но я все равно боюсь…

— Я вообще-то занята… — протянула я недовольно.

— Ты что — на работу устроилась?

— Да нет… — растерялась я.

В Ленкином красноречивом молчании слышался вопрос, чем же я так сильно занята, если ничего не делаю. Тут я вспомнила, что должна ей деньги. И почувствовала укоры совести.

— Ладно, поедем, только прямо сейчас, потому что завтра с утра я уезжаю в Парголово.

В этот раз на Ленке были простенькая курточка и джинсы. Все-таки хорошая она девка — заметила небось, как я глядела тогда в кафе на ее фирменный прикид, и решила не раздражать меня понапрасну. Я тут же расстроилась — что ж, выходит, я просто завидую Ленкиным тряпкам? Да было бы чему!

Тут я подумала, что она оделась попроще, потому что придется тащить домой пыльные папки с ее работами, и малость успокоилась.