Во-вторых, прическа. В-третьих, макияж. И в-четвертых, нельзя забывать о том, что Череп далеко не дурак. Естественно, что первым делом он, пылая праведной жаждой мести, бросится искать ограбившую его любовницу в непосредственной близости от Ирвина Келлера.

В том, что рано или поздно Самарин ее найдет. Лапина не сомневалась. Такой человек, как Ирвин, всегда на виду, так что его жена не сможет всю жизнь прятаться. С другой стороны, если она станет женой рок-звезды, Ивану не удастся добраться до нее — охрана у певца должна быть та еще.

Возможно, она даже отдаст Черепу его деньги, или, по крайней мере, оставшуюся их часть, чтобы он особо не возникал, а будет возникать — так Ирвин натравит на него полицию и спецслужбы Соединенных Штатов. Вот тогда-то Самарин закрутится, как уж на вилах.

Словом, первое время надо не попадаться Черепу на глаза, а там все само как-нибудь уладится.

Тем не менее Леша считал, что затраты оправдывают себя. Во-первых, ему безумно нравился открывающийся из окон вид на лежащий у его ног остров Манхэттен, отороченный грязно-свинцовыми лентами Гудзона и Ист-Ривер.

Во-вторых, в вотчину Китайчика вели два отдельных лифта, не останавливающиеся по требованию на других этажах. В лифтах сидели крепкие бритоголовые ребята опять-таки отечественного происхождения, внимательно следящие за тем, чтобы в «Рашн Чайна-таун», так русская мафия шутливо называла сто первый этаж, не проникли нежелательные и, особенно, вооруженные элементы.

В-третьих, Леша вообще любил жить на широкую ногу.

Лешу Китайчика иногда называли российским Аль Капоне. Более того, люди, хорошj знающие его, обоснованно полагали, что Alex Heraskin (так он именовался в американском удостоверении личности) или Алексей Остапович Гераськин (так некогда было записано в советском паспорте) был несравнимо предусмотрительнее, коварнее и изворотливее своего плохо кончившего чикагского собрата.

Двенадцать лет назад, когда Китайчик обитал в Москве и был одним из наиболее известных в России криминальных авторитетов, он понял, что на рэкете и уголовщине можно сколотить весьма существенное состояние, но все же не настолько существенное, как ему хотелось бы. Миллионы долларов его не устраивали. Леше нужны были миллиарды.

К счастью, Китайчик был достаточно умен, чтобы понять, что в эпоху высоких технологий настоящие деньги проще делать с помощью компьютеров и факсов, а не базук и автоматов Калашникова.

Леша стал собирать информацию. Эта информация стекалась к нему из самых разных источников: от подкупленных им сотрудников секретных служб и высоких чинов правоохранительных органов, от любовниц правительственных чиновников и от прочих не менее ценных осведомителей.

Господин Гераськин никоим образом не шантажировал людей, которых впоследствии стали называть олигархами, для этого он был не так глуп. Основываясь на полученных данных, он всего лишь предлагал им свою помощь в том, чтобы сделать их, а заодно и себя еще богаче.

О подробностях того, как именно, объединив усилия, члены правительства, офицеры секретных служб, криминальные авторитеты и финансовые олигархи организовали утечку за рубеж сотен миллиардов долларов, история, к сожалению, умалчивает.

Известно лишь то, что миллиарды эти исчезли без следа, а представители компетентных органов Соединенных Штатов, через банки которых проводились незаконные финансовые операции, лишь сделали невинные глаза и растерянно развели руками: «откуда, мол, нам знать, куда девались ваши денежки?»

Если американский президент лично не вручил Китайчику орден за беспрецедентный вклад в развитие экономики Соединенных Штатив, так только потому, что мировая общественность могла бы это превратно истолковать. Впрочем, Леше не нужны были ордена и медали. Он удовольствовался сто первым этажом самого высокого здания Манхэттена, паспортом гражданина США и неограниченным простором для свободной предпринимательской деятельности.