– Я заплачу сколько скажете, – догадался Хрусталев.

– Хорошо. Идите сюда.

Колдунья поставила стул на середине комнаты, куда и сел Хрусталев, начертила круг мелом, какие-то знаки нарисовала, зажгла свечи и поставила их на пол.

– Это алхимические знаки, они помогут приблизиться к астральному миру. Для начала я проверю вас. – Она начала махать руками вокруг Хрусталева, трясла ими, шумно выдыхала воздух через рот, наконец изрекла: – Аура багровая и имеет пробоины.

– Что это значит? – озадачился Хрусталев.

– Это значит, что на вас печать смерти, – огорошила колдунья.

– Я умру?.. – содрогнулся он и покрылся липким потом.

– Необязательно. Но можете долго и тяжело болеть, что приведет…

Он похолодел, ясно же: приведет к смерти. А уходить в астральный мир, хоть там и существует жизнь, совсем не хотелось.

Тем временем колдунья взяла пучок свечей.

– Это свечи со святой земли, сами понимаете, стоят дорого…

– Заплачу, заплачу! – заверил Хрусталев.

– Их сорок. Будете сжигать по одной в день, потом придете ко мне. – Она подожгла все свечи в пучке, поводила ими вокруг Хрусталева, загасила и отдала ему. – Ваша аура пока не изменится. За восстановление я возьмусь только по прошествии сорока дней. Начнете жечь свечи, ваш призрак перестанет приходить. И возьмите оберег, всегда носите его на груди, не снимая.

Когда она назвала сумму, у Хрусталева аж тошнота подкатила – уж очень много колдунья запросила. Да делать нечего, аура и покой дороже. Дома он сразу же зажег одну свечу и смотрел на нее с надеждой, пока та не погасла.

5

Вечером супруга Ежова Алевтина возлежала на диване перед телевизором, накрасив ногти, и помахивала в воздухе толстенькими пальчиками, чтобы быстрее высушить лак.

Ежов сразу определил: прибыла от мамочки с новыми силами кровь пить у мужа. А была ли она у мамульки? Кто же тогда подъезжал к загородному дому? Впрочем, теща обитает недалеко от города в деревне, оттуда полчаса езды до него. У, теща и жена – одна сатана! Сколько раз он мечтал, чтобы супруга куда-нибудь делась. Насовсем. Ну хоть куда-нибудь и обязательно вместе с тещей. Других вон инопланетяне забирают, а эти никому не нужны! И подумалось Ежову, что ни одна ракета или летающая тарелка веса такого не выдержит, упадет на взлете. Аля, действительно, женщина объемистая. Пожалуй, даже слишком объемистая. Но ее это не колышет, и посему она не изнуряет себя диетами, а стоит на позиции: сколько нам той жизни, чтобы отказываться от удовольствий! Некрасивая? Ну и что… Зато денег полно. Она прямолинейна, смутить ее не удавалось еще никому, с крутым нравом. Ежов ее побаивается, только виду не подает. Но всему есть предел!

Он бросил к ее ногам пачку газет, затем, не говоря ни слова, вернулся к машине, достал еще пачку, перевязанную шпагатом. И эта полетела к ногам супруги. Снова ушел, вернулся, и еще одна пачка шмякнулась об пол. Но жена оставалась спокойной до безобразия!

– Это тебе задницу подтирать! – зло выпалил Ежов.

– В газетах свинца много, для моей нежной задницы они не подходят, – промурлыкала Аля. Двумя пальчиками осторожно – лак еще не высох – она вытащила из пачки один номер, так же осторожно перелистала, пробежав его глазами, нашла свое интервью и рассмеялась: – Гляди-ка, все напечатали. А зачем тебе так много? Ах, ну да, хочешь оклеить квартиру.

– Да! – гаркнул Ежов. – Чтобы ты каждый день помнила, глядя на газеты, какая ты дура! Я купил тираж, который в город пришел.