Не спеша Каран подвинулся и освободил место. Когда руки Джесс потянулись к поясу халата, она поняла, что, хотя на ней была еще и пижама, взгляд Шарля мешает раздеться.

А когда тот, осознав ее затруднения, пробормотал: «Все в порядке, малышка» — и отвернулся, положил книгу на столик около кровати и выключил свет, она с облегчением вздохнула.

Джесс никак не могла справиться с завязанным второпях пояском и сумела развязать узел, только когда напомнила себе, что делает это ради Шарля, и постаралась собраться с духом. Сняв халат, она ощупью забралась под легкое покрывало. И сразу же напряглась и постаралась держаться как можно дальше от мужчины и лежала прямая, как ружейный шомпол.

Почувствовав движение Шарля в кровати, Джессика затряслась так, что это ощутил даже он. Каран придвинулся ближе, и его рука обвила ее талию.

— Тихо, моя маленькая, я не обижу, — нежно пообещал Каран. Но она была не в силах ответить.

Джессика ощущала прикосновение теплой, сильной руки к ее застывшему, дрожащему телу, и никакая любовь к этому человеку не могла избавить ее от желания закричать и любым способом защитить свою девственность.

Все чувства Джесс невероятно обострились: она ощутила теплое дыхание Шарля, когда тот придвинулся ближе. Вскоре она почувствовала прикосновение его груди и замерла, охваченная лютым страхом. А когда Шарль нежно-нежно коснулся губами ее губ, Джессика крепко стиснула руки, и ее ногти впились в ладони. Затем Каран отодвинулся, тихонько погладил ее по щеке, и Джессика напряглась еще больше в ожидании ужасного, неотвратимого нападения.

Но ничего не случилось. Пока Джессика сражалась со страхом, поняв, что сейчас не сдержится и поднимет отчаянный крик, произошло нечто невероятное: Шарль еще раз быстро поцеловал ее, шепнул: «Спокойной ночи, маленькая», отвернулся, лег на бок… и уснул!

7

Когда Джессика проснулась, начинал брезжить рассвет. Сначала она не сообразила, где находится, а затем, увидев рядом спящего человека, пулей вылетела из кровати. Схватив по дороге халат, она бросилась к двери и бежала без остановки, пока не добралась до своей комнаты. И тут все случившееся вчера вечером всплыло в ее памяти.

При дневном свете казалось невероятным, что она, застенчивая Джессика Френсис, отважилась сама лечь в постель к мужчине! Да, конечно, это был не первый встречный. И сначала она спросила разрешения. Но, боже всемогущий, неужели это произошло с ней? У Джесс на нервной почве началась одышка.

Несомненно, в этом доме присутствует нечто колдовское. Три месяца назад ей и в голову бы не пришло, что она может вести себя так, как прошлой ночью. Джессика сидела в кресле, прижав колени к подбородку и обхватив ноги руками. Все колдовство, очевидно, заключается в любви. При воспоминании о нежном поцелуе Шарля глаза заволокло мечтательной дымкой. Возможно, следующая ступень в отношениях между мужчиной и женщиной окажется куда более страшной, но этот восхитительный поцелуй ничуть не встревожил ее.

Когда пришло время завтрака, Джесс начала нервничать. О боже! Она не только лежала в постели с обнаженным мужчиной, но даже проспала несколько часов. Как стыдно!

Она вышла из комнаты, не зная, как посмотрит Шарлю в глаза после ее поступка, и самая трусливая часть ее натуры желала, чтобы Каран уже уехал в Париж.

Но Шарль, наоборот, словно с точностью до секунды знал, когда она выйдет из комнаты, и возник в коридоре, едва Джессика спустилась вниз. Она понимала, что попытка не покраснеть при виде Шарля обречена на провал, и действительно залилась краской, когда он нежно поздоровался:

— Привет, моя храбрая, — очевидно, намекая на обычай Наполеона здороваться со своими солдатами: «Привет, мои храбрецы!», пристально посмотрел на разрумянившиеся щеки Джессики и поцеловал ее.