Несмотря на твердую решимость, Кавинант не торопился. Он не желал бросаться напролом в темноту, чтобы затем проклинать себя за свою опрометчивость. Скудный свет звезд едва освещал окрестности и скользкую от грязи землю. Путь в подкаменье таил немало опасностей.

Дойдя до ручья, он и Линден спустились по нему в небольшую расщелину и начали пробираться между высокими отвесными скалами. Через некоторое время они протиснулись в трещину, которая вела наверх под прямым углом к расщелине.

Этот отрезок пути, когда над головой виднелась лишь узкая полоска неба, оказался, пожалуй, самым трудным. Чуть позже трещина расширилась и начала резко спускаться. Внезапно скалы разбежались в стороны. Сделав дюжину шагов, путники вышли на крутой обрыв с восточного края Мифильской низины.

Долина, лежащая перед ними, расширялась к северу и сливалась вдалеке с бескрайней равниной. От гор и до горизонта ее рассекала черная линия, которая выглядела как река. Рядом с ней, на правой стороне, сияла гроздь огней.

– Подкаменье Мифиль, – прошептал Кавинант.

Головокружение заставило его отойти от обрыва. Они свернули налево и пошли по едва заметной тропе. Кавинант невольно вспомнил о Лене.

Линден Эвери еще не знала о его преступлении и о том, кем он был на самом деле. Она ошибалась в своем отношении к нему и Стране. Эту ситуацию требовалось исправить. Он нуждался в ее поддержке и силе. Старый нищий не зря послал их вместе.

Сырость сгустилась в прохладном воздухе, и, чтобы согреться, они перешли на быстрый шаг. Тропа, спускаясь в долину, становилась все более ровной и менее трудной. Когда из-за горных пиков появилась луна, Кавинант отбросил последние предосторожности. Он готовил себя к серьезному разговору и почти не замечал того, что происходило вокруг.

Вскоре тропа изогнулась и, сделав зигзаг, побежала по берегу реки. Время от времени Кавинант поглядывал на Линден, удивляясь ее выдержке и той безрассудной глупости, из-за которой она попала в его компанию и в Страну. Он хотел понять, откуда она берет свои силы, – исходит ли ее строгость от каких-то убеждений или просто от страха. Его удивляло, что Линден не верила в существование материального зла. Все это вело к единственному решению: он должен был рассказать ей о Лене.

Пересилив смущение, Кавинант коснулся ее руки и замедлил шаг. Взглянув на него, она остановилась. В лунном свете Линден казалась гипсовой скульптурой – бледной, холодной и ужасно далекой. Губы Кавинанта задрожали.

– Прежде чем мы двинемся дальше, я должен тебе кое-что рассказать.

Его лицо походило на старый гранит. Боль в груди превратила голос в колючий шепот.

– Когда я впервые попал сюда, мне встретилась девушка, которую звали Леной. Без нее я сошел бы с ума на Смотровой Площадке Кевина и, скорее всего, упал бы в пропасть от страха. Но она помогла мне как другу.

Его душа, уставшая от одиночества, молила прервать это фатальное разоблачение.

– Лена вылечила меня от проказы. А потом.., я изнасиловал ее.

Линден резко вскинула голову. “Ты? Изнасиловал? – беззвучно шептали ее губы. – О Боже!” Кавинант понимал, что в ее глазах он превращался в гнусного мерзавца.

В тот же миг над ними промелькнула темная тень. Крепкая сеть опутала их со всех сторон, и из мрака ночи выбежали какие-то люди. Один из нападавших бросил им в лицо что-то липкое и зловонное, напоминавшее сгнившую дыню.

Едкий запах ударил в ноздри Кавинанта, лишая рассудка и способности дышать. Он и Линден упали друг к другу в объятия и повалились на мокрую землю.

Глава 6

Гравепинг

Он проснулся оттого, что мерзкая удушливая пленка на его лице начала стягивать кожу. Кавинант хотел убрать эту дрянь с лица, но его руки оказались связанными за спиной.