Волны возбуждения нахлынули на меня, и я зашаталась, с трудом удерживаясь на ногах, пытаясь разделить свое внимание между настоящим и будущим. Как только я отпущу свой щит, они будут заморожены снова.

— Оставь ее в покое, Рон! — закричал Барнабас, поддерживая меня, и я ощутила покалывание на своей ауре. Накита стояла между нами, и мне захотелось заплакать. Я освободила их! Я не была совсем беспомощна, в конце концов, даже если Барнабас удерживал меня от падения.

— Дело не во мне, — мрачно сказал Рон, — просто она еще не слишком хорошо знает то, что пытается сделать.

Барнабас крепко держал меня, и я постепенно вернула баланс тела.

— Все нормально, — прошептала я, когда разделять мысли стало легче. Я практиковала стирание нитей и раньше, но я не занималась этим уже некоторое время. Да и нити я стирала от своего амулета, а не двух других. Это было… гораздо сложнее, и я не могла сконцентрироваться на всем сразу.

Накита медленно расслаблялась, выходя из боевой стойки, видя, что Рон не думает навредить нам. Он просто хотел знать, что мы делаем. Я не собиралась ему ничего рассказывать, и он выглядел недовольным, когда я неспешно приходила в себя, удерживая нити. Мы могли улететь прямо сейчас, и он останется с носом.

— Что ты хочешь? — спросила я, хотя все было очевидно. А кто был с тобой в пустыне? Для его обучения ты нашел время, да?

Рон развел руками, пытаясь выглядеть рассудительным.

— Хочу знать, что вы делаете, — ответил он. — Это не жатва, я бы это увидел к настоящему моменту.

Накита шагнула вперед, встав между мной и Роном.

— Ну, тогда почему ты не можешь просто уйти, а?

Он проигнорировал ее, вместо этого впившись взглядом в Барнабаса.

— Убиваешь тех, кого ты поклялся защищать, — язвительно проговорил Рон, и я поняла, что они не разговаривали друг с другом с тех пор, как я стала темным хранителем времени, и Барнабас его оставил. — Я дал тебе амулет. Ты был моим лучшим жнецом, Барнабас, но я не принял бы тебя обратно, даже если бы ты занимался самоуничижением на скале в течение тысячи лет. Теперь ты в одной команде со жнецом, против которого боролся? Посмотри на нее — черные ногти и яркая сумочка. Она не воин. Ты сам навешал на себя ярмо пустоголового и безрассудного. Ты действительно пал, ангел.

— Не ты дал мне амулет, — глухо сказал Барнабас. — Это сделал предшественник твоего предшественника. — Он проявил свой амулет, чтобы показать чистоту нейтрального зеленого сияния. Накита и я обменялись заинтересованным взглядом. И как давно амулет Барнабаса стал таким? — Я все еще верю в выбор, — продолжал он гордо. — Времена изменились. А ты нет. Я ничего тебе не должен. Ты лгал мне, — закончил Барнабас голосом, наполненным горечью.

— Ты подвел меня, — сказал Рон, будто это имело значение. — Я велел тебе держать язык за зубами. Если бы ты послушался, то вся ситуация была бы другой. Светлые жнецы стали бы сильнее.

— Я верил, что ты делаешь то, что является правильным, — сказал Барнабас мягко. — Теперь я доверяю Мэдисон.

Рон усмехнулся.

— И так легко перешел на убийство невинных.

Светлый хранитель времени смеялся над ним, стараясь незаметно отступать назад.

— Я не… — начал Барнабас, но Накита пихнула его.

— Меченный не является невинным, — горячо заспорила она, кровь прилила к ее щекам. — Он сознательно планирует убийство людей своими действиями, а затем продолжит делать это!

Встревоженная, я обожгла ее взглядом:

— Замолчи! — Воскликнула я.