|
В его глазах медленно угасало безумное пламя. – На колени! Парень безропотно бухнулся штанами в собственную лужу. Вокруг места побоища быстро собиралась толпа, со всех сторон неслись одобрительные возгласы, но Фролов их словно не замечал. Он отпустил разодранную безрукавку и деловито спросил: – Твой магнитофон? – Не… – бледными губами прошептал подросток. – Это Форса у бати на день взял. – А… Жаль. Дорого небось стоит? – Сто баксов. – Врешь, наверное… Ладно. Он, словно выполняя давно надоевшую работу, подошел к лавочке, выключил магнитофон, вдумчиво размолотил его о бордюр, подобрал свои шлепки и вернулся к пареньку, обходя разбитые бутылки. – На четвереньки! – уже почти весело скомандовал он. Мальчишка подчинился беспрекословно, в разлившуюся лужу, между его ладоней, начали падать крупные слезы. – Может, не надо издеваться над парнем? – участливо спросила полная женщина лет сорока в ярком ситцевом сарафане. На нее тут же зашикали, разъясняя случившееся, оттеснили из первых рядов. В наступившей тишине назидательно прозвучал картавый детский голосок: – Мама, ну где ты была? Тут так здорово! Дядя хулиганов побил, они во всех прохожих плевались, но теперь их заберут в милицию и посадят в тюрьму. Владислав Петрович медленно приходил в себя после неожиданного потрясения. Фролов стоял всего в десятке шагов, но следователь словно боялся подойти ближе, ожидая незаметной другим пощечины за то, что сам не поставил на место распоясавшихся хулиганов. Рядом со стоящим на карачках парнем Саша был похож на пограничника с собакой – суровый защитник и в доску преданное существо, готовое лизать подошвы его пляжных шлепанцев. Взгляд старого друга когтями впивался под ребра, выискивая скомкавшуюся от стыда душу, и Владислав Петрович с огромным трудом одолел этот десяток шагов. – Слизывай то, что нахаркал… – сухо бросил парню Фролов и подкрепил слова ободряющим пинком. Следователь покраснел от стыда, когда дрожащий язык хулигана принялся вылизывать задники его сандалий и низ испачканной брючины. Зрелище было не из приятных, но народу явно понравилось. Люди очень любят справедливость, особенно когда она утверждается чужими кулаками. – Пшел вон… – сильнее пнул подростка Саша. Тот рванулся вперед так, будто его пнул слон, а не тридцатилетний мужчина чуть выше среднего роста. Кое-кто из поверженных хулиганов со стонами начал приходить в себя, остальным явно требовалась медицинская помощь, а один уже начал захлебываться в собственной рвоте. Фролов рывком перевернул его лицом вниз, и тот задышал часто и болезненно, похрустывая сломанной челюстью. Шоу окончилось, народ принялся расходиться. Милицейский наряд из пяти бойцов примчался галопом ровно через четыре минуты. Интересно, на какие расстояния их теперь посылают пешком, а на какие все же выделяют машину? Милиционеры выглядели грозно – черная форма, черные бронежилеты, вороненые стволы укороченных автоматов, серые перевязочные пакеты, забитые в рамки прикладов. Высокие штурмовые ботинки и лихо заломленные на ухо малиновые береты щедрыми мазками дополняли картину. – Старший сержант Звягин! – гаркнул командир наряда, ни к кому особо не обращаясь. – Свидетели есть? – Здравствуй, Миша… – поздоровался с ним Владислав Петрович. – Я, конечно, не свидетель, но рапорт напишу. |
