Такой же случай повторился в бою у Сауанспоста, причем здесь был убит один из выдающихся офицеров буров, фельдкорнет Кремер… англичане просто не считали буров за людей…

Во время войны – было не до отпусков… почта тоже работала как-то не очень регулярно… и Вилли (к счастью) ничего не знал о судьбе своей жены и будущего ребёнка… только гадал, кто родился, мальчик или девочка?

… Вблизи Эгесфонтейна находился с небольшим отрядом буров полковник Герцог. Ночью восемнадцать смельчаков из его отряда под начальством Штейна пробрались через английскую цепь и вошли в город, где после горячей схватки с англичанами освободили бывших в тюрьме пленных буров и благополучно вырвались из города.

Англичане, по своему обыкновению, обвинили в измене живших в городе бурских женщин и заключили их всех в тюрьму.

В числе заключенных были жена и сестра полковника Герцога, у обеих женщин были маленькие и притом больные дети.

Из тюрьмы их выслали в открытом фургоне, в котором перевозят скот, в Блумфонтейн. Дети были настолько слабы, что один фургон должен был остановиться в открытом поле, где один ребенок и умер.

Другие женщины с детьми были доставлены в ближайшую станцию железной дороги и содержались здесь несколько дней, располагаясь под открытым небом и под охраной английских солдат, имевших ружья с примкнутыми штыками. Затем все они были высланы в форт Элиз, а дома их разорены и сожжены.

Но они хотя бы остались живы… Вилли повезло гораздо менее: его жена только три дня как разрешившись от бремени, была выхвачена прямо с постели.

Дом ее был разорен, а ей самой не позволено было одеться как следует и взять одежду для себя и своего ребенка. Дальше – банальность… родовая горячка… ребёнка (мальчика) усыновила добрая жена фермера, на заднем дворе у которой появилась бедная могилка…

И это – не было исключительным эксцессом, неизбежным на войне! Случаи столь жестокого обращения с женщинами и детьми буров были очень часты, часты были также случаи, что англичане хватали беременных женщин, которые и разрешались от бремени или в открытом поле, или в вагонах, в которых вывозили их, как скот.

Дома и усадьбы многих бедных вдов, а также и тех женщин, мужья которых были взяты в плен, разрушались до основания, все хозяйство разорялось, домашний скот или угонялся, или был убиваем.

Женщины с детьми оставались жить у развалин своих усадеб, в открытом поле. Здесь они много терпели от нападений и грабежа кафров, поощряемых англичанами, отнимавших у них деньги, ценные вещи и последний кусок хлеба.

Военнопленные при Гривпойнте (Кейптаун) посылали жалобу главному английскому комиссару сэру Альфреду Миллеру, прося его принять под свою защиту вдов и детей, не позволять разорению усадеб, но комиссар никакого внимания на жалобу не обратил.

Больше того! Все усадьбы в районе боевых действий, а также и в окружностях сорока миль от железной дороги и телеграфных линий были англичанами разорены и сожжены.

Англичанам принадлежит одно из самых мерзких изобретений двадцатого века – концентрационный лагерь!

Познакомился с таким лагерем и Штейн…

Попался он в плен, находясь в арьергарде, прикрывавшем отступление главных сил Питера Девета.

У Вилли, как и у большинства буров, было две лошади: одна – верховая, другая – вьючная, нагруженная кое-какой посудой, сухарями, кофе…

При защите одной возвышенности лошадей держали в укромном уголке кафры. Англичане окружили пеших буров. Кафры с лошадьми, разумеется, бежали. Спастись не было возможности. Вилли выстрелил в последний раз на расстоянии около 50 ярдов, вынул замок из ружья, бросил его далеко в сторону, в расщелину скалы и поднял правую руку.