– Нет никакого колдовства, отец. Магни хотел в это верить, лишь чтобы не признавать правду. Он сам заставил Мойру сбежать, потому что она не была наследником-мужчиной.

Вариан нахмурил черные брови.

– Ты оскорбляешь память благородного дворфа, Андуин.

Принц не дрогнул.

– Можно оставаться благородным и все равно совершать ошибки, – неумолимо продолжал он. Щеки его отца покраснели, и юноша понял, что ему больше не нужно ничего говорить. – Мойру приняли среди дворфов Черного Железа. Она полюбила, вышла замуж по законам ее народа, а потом родила своему мужу ребенка. Она – дворфийка и законная наследница дворфийского престола. Только дворфы будут решать, хотят они принять ее, или нет. У нас нет на это права.

– Она держала тебя в заложниках, Андуин! – Голос Вариана эхом разнесся по залу, и Андуин слегка вздрогнул. – Тебя, моего сына! Я не могу позволить ей уйти безнаказанно! И не позволю держать взаперти тебя и целый город. Не позволю, понимаешь?

Его мальчик, его дорогой сын… Как же трудно было сдержать свой гнев, не закричать и не вонзить клинок прямо в глотку узурпаторши. Не насладиться ощущением горячей, мокрой крови, стекающей по его руке. Не осознать, что угрозы его сыну больше нет и не будет. Вариан мог так поступить. Он мог все это сделать. И как же ему этого хотелось!

– Тогда позволь ей ответить перед законом и ее народом за все, что она с ним сделала. Отец, ты – король, причем хороший. Тот, который хочет поступать правильно. Ты веришь в закон. В справедливость. Ты ведь не какой-то там… народный мститель. Разрушать… – Андуин остановился на полуслове. Его молодое лицо приняло странное, но спокойное выражение, словно он что-то вспомнил. – Разрушать легко. Но создать что-то хорошее, что-то правильное, что-то на века – это очень непросто. Проще всего сейчас убить ее. Но ты должен подумать о том, что лучше для народа Стальгорна. Что лучше для дворфов, причем – для всех. Почему дворфы сами не могут решить, хотят они или не хотят принимать участие в мировой политике? Почему они не могут наладить связи с кланом Черного Железа, если те тоже этого желают?

Вокруг послышался негромкий ропот. Вариан посмотрел по сторонам. Его ноздри раздулись. Рохан прокашлялся.

– Парень верно говорит, ваше величество. Некоторые замыслы Мойры очень мудры. А вот то, как она пыталась воплотить их в жизнь – это, действительно, глупость. Но, в конце концов, она наша принцесса. И, когда ее по-настоящему коронуют, станет королевой.

– Если Мойра умрет, то не останется явного наследника престола и начнется гражданская война, – продолжал Андуин. – Неужели ты думаешь, что так лучше для народа дворфов? Неужели ты думаешь, что Магни хотел бы этого? А ведь Штормград также может оказаться втянутым в эту войну. Или ночные эльфы. Или гномы. За них ты тоже будешь принимать решения?

Рука Вариана слегка задрожала, и Мойра издала негромкий писк, когда клинок чуть-чуть порезал ей горло. По лезвию меча скатилась одинокая капля крови.

«Ты ведь не какой-то там… народный мститель».

«Разрушать легко».

«Я действительно хочу поступить правильно, справедливо, – разъяренно размышлял Вариан. – Но как же мне создать что-то, что останется в веках? Она – законная наследница престолов, и, да, дворфы могут обернуться друг против друга. Я не имею права решать их судьбу. Это их город, их королева или самозванка. Если бы мы только смогли найти Бранна или Мурадина, то…»

Он моргнул.

– Как бы мне ни хотелось, чтобы было иначе, – резко обратился Вариан к Мойре, которая, выпучив глаза, с ужасом смотрела на него, – ты действительно имеешь законное право на престол.