– Сколько?! – не веря своим глазам, переспросил Тралл.

Газлоу замялся.

– Слушай… давай так… Ты был к нам очень добр, и ты всегда более чем порядочно ведешь дела. Как насчет…

Он написал на бумаге второе число. Оно оказалось меньше первого, но ненамного. Тралл передал бумагу Эйтриггу, который лишь присвистнул.

– Нам понадобится больше ресурсов, – только и сказал Тралл. Он поднялся и, не произнеся больше ни слова, вышел. Кор’кронцы тихо последовали за ним. Газлоу смотрел ему вслед.

– Мне кажется, он согласен. Он ведь согласен, правда? – спросил гоблин Эйтригга. Пожилой орк кивнул, щурясь и через открытую дверь глядя вслед удалявшемуся прочь из крепости Громмаш Траллу.

Цена, названная Газлоу, была астрономической, но ее придется заплатить – Оргриммар был столицей Орды и не мог оставаться полуразрушенным. К сожалению, эта трагедия лишь подчеркнула две большие проблемы, все время занимавшие мысли Тралла и даже являвшиеся ему во снах: что так взбудоражило стихии, и каким курсом он должен был повести пережившую войну Орду?

Решение, принятое в разговоре с Эйтриггом, было правильным. Тралл понял, что ему придется вернуться на родину своего народа, в Награнд, где наследие шаманов практиковали и понимали так давно, что его истоки уже давно канули во тьму времен. Сама Гейя была мудра, и ее ум по-прежнему оставался проницателен. Она и те, кого шаманка обучала лично, могут дать ему ответы, которых не найти во всем Азероте. Ответы на те вопросы, в необходимости озвучания которых Тралл даже не был уверен. Чем больше орк об этом думал, тем больше ему казалось, что это не просто правильное, но даже единственно правильное решение. Шаманы Запределья знали, как помочь надломленному миру. Они могли помочь встревоженным стихиям Азерота.

Тралл также понимал, что, отправляясь в путь, он не потворствовал собственным прихотям и желанию обрести душевный покой. Его народ претерпевал тяжелые невзгоды. Даже зеленый Мулгор начал ощущать последствия засухи, наступавшей с Северных степей на запад. А случившийся прошлой ночью пожар, несомненно, свидетельствовал об острой необходимости немедленно что-то предпринять. Причем предпринять раньше, чем следующий пожар спалит дотла Оргриммар или Громовой Утес. Раньше, чем следующая буря сметет с лица земли Терамор и Джайну Праудмур вместе с ним. Раньше, чем они потеряют еще больше жизней или средств к существованию.

И Тралл понял, что именно этим он может послужить Орде. Он знал, что был уникален: воин и шаман одновременно. Часть мира людей и часть мира орков. Никто другой не мог стать тем, кем был он. Никто другой не мог сделать то, что мог он. Потому что никто другой не обладал ни таким же опытом, ни такими же навыками.

Но Орда не должна была оказаться парализована в отсутствие своего вождя. Когда-нибудь, как и все в этом мире, Тралл уйдет из жизни и присоединится к предкам. На мгновение он позволил своим мыслям обратиться к тому, о чем говорил Эйтригг. Он подумал о ребенке и спутнице жизни. О храброй и сильной, с большим сердцем, какой была Дрека для его отца, Дуротана. Тралл не знал своих родителей, но он слышал рассказы о них. Они прекрасно подходили друг другу, их сердца бились как одно. Они любили друг друга, вместе прошли через самые темные времена и даже отдали свои жизни, чтобы защитить Тралла. Проходя по улицам столицы Орды, Тралл осознал, что он действительно, как и намекал Эйтригг, хотел бы, чтобы рядом с ним оказалась такая спутница. Он хотел делить с ней и горе, и радость. А еще он хотел, чтобы от этого союза родилось дитя: крепкий сын или дочка.

Но у него не было ни возлюбленной, ни ребенка. Быть может, неплохо и так, как есть сейчас – случись с ним что, Тралл не оставит после себя убитую горем семью. Только Орду, которой придется научиться жить без него. Возможно, она и сейчас могла обойтись без своего вождя.