Кридмур вернулся с оленеподобной тушей на спине. Сбросил ее на траву недалеко от места, где, свернувшись клубочком, спал Генерал, сел на упавший дуб у края опушки и принялся играть с ножом.

Лепестки псевдорозы сомкнулись. Лив выпрямилась:

— Отлично, Кридмур! Дайте нож, я его оботру.

— Спасибо, Лив...

Он не двинулся с места.

— Мы все еще одни? — спросила она.

Кридмур неопределенно махнул рукой:

— Да, конечно. Наши друзья линейные все еще далеко позади.

Лив показалось, что он врет; она подозревала, что они оторвались от преследователей много дней, а может быть, недель назад. Кридмур, сам того не замечая, уже не так спешил на запад, и теперь они чуть ли не буксовали на одном месте. Он часами сидел безмолвно, погрузившись в себя, или уходил один в лес — на охоту, на разведку или просто подумать. Казалось, он вспоминал о преследователях и необходимости спешить, лишь когда не хотел общаться.

— А эта ненасытная тварь? Чудовище, я имею в виду?

Он пожал плечами:

— Знаки. Следы. Все как обычно. Ничего особенного.

Дубы вовсе не казались Кридмуру умиротворяющими, и Лив считала это признаком его душевного нездоровья. Даже Генерал под сенью дубов чувствовал себя лучше, но только не Кридмур. Тишина и покой нервировали его. Сначала он даже настаивал на том, что дубы — это центр циклона, и спустя несколько дней на их месте возникнут огненные озера, ядовитые болота или чтонибудь еще ужаснее. Когда же этого не случилось, он постепенно уверился в том, что в дубовой чаще обитает некое хищное чудовище. Он пришел к такому выводу, когда заметил следы когтей на дубах, ни о чем не говорившие Лив, почуял едва уловимый запах мочи, которого Лив не улавливала, и увидел пожелтевшие кости оленеподобных животных.

-— А как насчет...

— Мой Хозяин пока не нашел ко мне дорогу, Лив.

Он продолжал играть с ножом. Похоже, ему страшно хотелось курить.

— А как дела у вас?

— Генерал себя чувствует неплохо. Говорит, но ничего вразумительного. Сегодня я предложила, чтобы он попробовал ходить без моей помощи.

— Получилось?

— Нет. Он упал.

— Ясно... — Кридмур убрал нож в чехол на поясе. И вроде собрался встать, но не сделал этого.

В последние несколько дней Генералу действительно стало лучше — по крайней мере, он изменился. Успокоился, трясся уже не так часто, как раньше, не закатывал глаза. Понемногу разговорился. Конечно, смысла в его словах не было, но сама речь и есть свидетельство его мыслительной активности; голос и движения стали уверенней. Он сильнее сопротивлялся, когда Лив кормила и обтирала его, — это утомляло, но и вселяло надежду. Иногда он, не отрываясь, смотрел на Лив и будто бы силился произнести что-то осмысленное. Лив нравилось думать, что это происходит благодаря ее усилиям, но, скорее всего, подозревала она, причиной тому было спокойствие, царившее среди дубов, или, возможно, частые отлучки Кридмура.

Ничего этого Кридмур не замечал. Он утопал в собственных мыслях. И Лив не стала ему ни о чем рассказывать.

— Лив, — сказал он. — А может, вы способны заставить Генерала выдать свою тайну, но просто не хотите этого делать?

— Вы меня переоцениваете.

— Или, может, пока я отлучался на прогулку или охоту, он говорил с вами, но вы утаили это от меня?

— У вас паранойя, Кридмур.

— Вы правы. С другой стороны, вы уже однажды пытались меня убить.

— Это было давно. — Она подошла к Генералу, который тяжело дышал, села рядом и положила руку ему на плечо. — Хотите меня в этом обвинить?

В обычной ситуации он бы засмеялся, чтобы показать, что не держит обиды.