— Я помню. К чему такая спешка?

— Ты слишком долго сидел без дела. Ступай на север.

Огни судна медленно удалялись вниз по реке, оставляя Кридмура в ночи одного. Вздохнув, он моргнул и продолжал моргать, пока не привык к темноте. На глаза опустилась серая пелена: детали окружения стали болезненно четкими и резкими, каждый шорох камыша резал слух, как ножом. Ночное зрение — особенность Стволов. За шесть лет, проведенных среди огней и людской толпы, Кридмур почти забыл, каким видят мир Стволы.

Жабы и змеи! Он упорно продирался через камыши и грязь. Лягушки урчали, а черные зимородки с пронзительным криком разлетались из-под ног.

Туда, Кридмур.

Голос отдавался в голове болью — резал, царапал и обжигал.

Пистолет, служивший жилищем Хозяину, пульсировал на бедре, точно рана, только боль становилась снова привычной.

Он взобрался по берегу на пригорок и обернулся, но от судна уже не осталось и следа.

Когда хозяева зовут, отказывать им нельзя. Кридмур об этом прекрасно знал.

Тем, кто только начинает служить Стволам, хозяева обещают силу, свободу и славу — невозможно даже представить, что когда-то захочется сказать им «нет». Первый десяток лет человек и оружие сосуществуют в диком, возбуждающем единстве. Так случилось и с Кридмуром. Стволы нашли его, когда он запутался и потерял цель в жизни — уже немолод, но все еще неприкаян: ни семьи, ни приличной работы, а кредиторов больше, чем друзей.

Пробовал прибиться к освободительному движению, к Рыцарям Труда, к церкви Дев Белого Града, даже к треклятым Улыбчивым, но все оказалось напрасно. Он уже раздумывал над тем, чтобы где-нибудь осесть и всецело посвятить себя вдумчивому изучению алкоголизма и отчаяния. Стволы вернули его к жизни и сделали особенным. Десять лет он сражался за них на всех фронтах Великой Войны: плел интриги, убивал, подкупал, соблазнял, шантажировал ради них — и был этим счастлив.

Но непокорные агенты Стволов обязательно начинали бунтовать против своих поработителей. И тогда хозяева прибегали к Кнуту. Рано или поздно это случалось с каждым. Похоже, хозяева подучали от этого некое удовольствие. Иногда Кнут требовалось применить дважды или трижды; больше случалось редко.

Весь вечер Кридмур провел в баре, напиваясь, как приговоренный к смерти, и напропалую флиртуя с официантками. Когда же спустилась ночь, Хозяин велел:

— Иди.

И он пошел. Получать Кнута не хотелось.

Кридмур шагал на север через темные эвкалиптовые рощи, пробираясь между стройными, белыми, как кость, стволами, напоминавшими ему холмовиков. Сапоги увязали в грязи. Кваканье лягушек-быков [Лягушка-бык, или лягушка-вол (лат. Lithobates catesbeianus) — один из самых крупных видов лягушек. В длину достигает 15—25 см, вес взрослых особей — до 600 г. Спина окрашена в оливково-бурый цвет с темными разводами.] действовало на нервы. Галстук он выбросил, пиджак изорвался. Поднявшись по крутому взгорью, он вырвался из зарослей на заболоченную равнину.

— Туда, Кридмур.

— Что вам от меня нужно? Объясните.

— Ты должен услышать это от всех нас. Мы должны посетить Ложу.

— И это — важное задание? Какая честь!

— Все наши задания важны. Тебе действительно оказана честь.

Болота уступили место лугам. Он в одиночестве брел под полной луной, вдыхая прохладный воздух. Как все это нелепо! Но нельзя отрицать, что к нему вернулся былой задор. Таким молодым и полным сил он не чувствовал себя уже очень давно. Ноги не ведали усталости. Пистолет ритмично стучал по бедру, и Хозяин сказал:

— Туда... Чему ты улыбаешься?

— Будь у меня выбор, я бы вам не служил, но если уж пришлось, попробую получать от этого удовольствие.