Мозг не может оставить в прошлом: «если я потеряю тебя». Я хочу поправить ее, но я еще не выяснил, в чем заключается настоящий конец этого предложения.

Она втягивает воздух.

— Слушай. Я собираюсь вернуться туда, но если я не вернусь к утру, тебе нужно найти выход отсюда по своему усмотрению. Украсть лодку, если нужно.

Я не могу понять, что происходит за ее спокойным выражением лица. Но в ее голосе звучит тревога.

— Что ты имеешь в виду, если ты не вернешься?

Она хмурится, но остается непроницаемой.

— Они, вероятно, скоро заставят меня дежурить. Если это утренний патруль, я не вернусь, и тебе придется выбираться самому. Как там говорят твои люди? Ясного неба.

Эти слова, исходящие от нее, режут мне сердце. Она не дает мне возможности ответить и направляется к двери. Она останавливается, прижимая одну руку к дверной раме.

— Почему ты не мог просто не появляться?

— Мы сказали тебе, — говорит отец девочки, — нам это не интересно.

— Ноа, — шепчет мать девочки, — посмотри на их глаза.

— Последний шанс, — говорит человек с холодными глазами. Девочка смотрит через щель в прилавке и видит, как он поднимает свою тунику, чтобы приоткрыть пистолет, заправленный в штаны. — Ненавижу возвращаться и объявлять всем, что вы Лямбда-семья.

— Мы не поддерживаем ни одну из сторон, — отвечает ее мать. — Мы не хотим в этом участвовать.

Девочка перемещается до тех пор, пока не видит своих родителей, стоящих вместе в передней части магазина.

— Пожалуйста, — говорит ее отец. — У нас есть дочь.

Мир замедляется. Девочка слышит раздающийся щелчок взведенного пистолета, и ее обучение начинается. Она вырывается из пространства под прилавком, вытаскивая свой пистолет, бросается между боевиком и ее родителями, снимает двоих, прежде чем ведущий стрелок успевает прицелиться. Это занимает всего несколько секунд, прежде чем они оказываются на полу, обезоруженные и безвредные.

За исключением того, что этого не было.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

ДЖУБИЛИ

БАЗА ВСЕ ЕЩЕ В ХАОСЕ. Воздух пронизан дымом и едкими химикатами, весь гражданский персонал из местных удален до конца расследования, а все остальные кроме караула, похоже, здесь, и они заняты более чем я когда-либо видела. У каждого есть работа, а если нет, то они спешат на ее поиски.

Я делаю достаточно долгий перерыв, чтобы переодеться. С заверением Кормака, что Дэвин Куинн не имеет никакого отношения к Макбрайду, становится маловероятно, что взрыв был объявлением войны. Мне не нужна броня для того, что я собираюсь сделать. Я с трудом снимаю костюм, он жесткий и кисло пахнущий дымом, и я отпихиваю его в угол комнаты, чтобы позже разобраться с ним. Даже после того, как я надела чистую униформу и куртку из искусственной кожи, я все еще пахну костром. Мне следует принять чертов душ и вздремнуть. Но у Кормака, вероятно, нет столько времени.

Может, мне не стоило лгать ему. Может, мне стоило сказать ему, что я планировала. Но я начинаю узнавать Ромео, как он думает, и я знаю достаточно, чтобы понять, что он никогда не позволит мне пройти через это. Может, он намного умнее.

Офис службы безопасности находится недалеко от моего расположения. Ноги так устали, что начать прогулку туда кажется невозможным. Поэтому я начинаю бежать трусцой, пытаясь добавить немного жизни в мышцы через явную силу привычки. Легкие почти сразу начинают гореть, и я не могу не думать, что должен чувствовать Кормак, вдохнув гораздо больше дыма.

Когда я добираюсь до офиса службы безопасности, там полно персонала.