Попадались захоронения и за апрель, и за другие, более ранние месяцы нынешнего года. Могилы новые, могилы старые, но с именем «Грэйвс» — ни одной. Я осмотрел многие захоронения, но далеко не все. Однако я и так провел достаточно времени в обществе покойников, пора и честь знать.

Погасив фонарик, я в непроницаемой тьме добрался до машины и направился домой.

Мне снилось, будто я лежу под землей, а над моим изголовьем установлена тяжелая могильная плита с надписью: «Здесь покоится...» Но не сама надпись вызвала мое беспокойство во сне; невыносимым казалось давящее на голову надгробие. Вся его масса медленно опускалась вниз, неумолимо сплющивая мой череп.

Когда я окончательно проснулся, до меня дошло, что давили на голову мои собственные сцепленные замком руки. Да еще боль внутри самого черепа. И я сразу все вспомнил. И Джейка, и Пота, и несколько тревожных часов, проведенных ночью на кладбище. Я сел и провел языком по шершавым губам; в голове зашумело, я затаился и подождал, пока под черепом утихла боль. Сон еще не полностью покинул сознание, и тут меня осенило: ведь на моей могильной плите стояла и дата смерти. Несколько минут я пытался вспомнить, какое число, черт побери, было указано, не вспомнил, плюнул и скатился с кровати, едва не взвыв от боли.

Горячий душ принес некоторое облегчение, однако не смыл лихорадочного возбуждения. Было уже около десяти утра, я чувствовал себя посвежевшим и внутренне собранным. Поглощая маисовую кашу и черный кофе, я обдумывал вчерашние события. Под больной черепушкой зашевелилась одна мыслишка. Когда Пот вцепился в меня мертвой хваткой в подвале на Мэйн-стрит, он, советуя прекратить расспросы о Дэнни и Фрэнке, упомянул какого-то Мака. Правда, потом поправился и сказал «Джим». Тогда я решил, что он оговорился нарочно, притворившись, будто плохо помнит имя, но, возможно, стоило поискать и другие причины. Его бессознательная оговорка не зря ведь засела у меня в голове.

Как-то давно я разыскивал одного типа по имени Хэрольд Лансон — мелкого бандита, известного под кличкой Дэнди Хэл, которого я звал просто Дэнди. Утром я зашел в департамент полиции Лос-Анджелеса, и один приятель вскользь бросил мне:

— Слушай, Шелл, тебя ищет Хэл. Он в дежурке отдела по расследованию убийств.

Ничего не поняв, я переспросил:

— А какого черта Дэнди оказался так близко от тюрьмы?

Поскольку мой приятель имел в виду лейтенанта полиции, Хэла Райдера, то моя реплика, естественно, поставила его в тупик.

Услышав имя «Хэл», я машинально соотнес его с прозвищем «Дэнди». Так что, может быть, нечто похожее произошло и с Потом. Точно так же сработало мое подсознание и вчера, когда я заинтересовался заявлением об исчезновении Джеймса Рэнделла Маккьюни. Не исключено, что Пот, услышав, как я произнес имя «Джим», связал его с известным ему «Маком»? Джеймс — Джим? Маккьюни — Мак? Вполне возможно. Как и то, что я прямиком угодил пальцем в небо.

— Здравствуйте. Вас беспокоит Скотт. Вчера я проверял заявление об исчезновении мистера Маккьюни, и у меня возникли некоторые вопросы. Вы не могли бы мне помочь?

— С удовольствием, сэр.

Хорошее начало.

— Вам по-прежнему ничего не известно о мистере Маккьюни?

— Нет, сэр. С того самого дня, когда он последний раз появился на работе.

— И когда это было?

— В субботу, тринадцатого, около полудня он ушел домой. По субботам мы открыты только до двенадцати.