12.

Военно-морские силы США прибыли к берегам Нидерландов. Война достигла критической точки. Было необходимо что-то делать. Американская армада объявила о морской блокаде портов Роттердама и Амстердама. Поскольку большая часть этих городов находилась под водой, это был скорее демонстрационный жест, чем реальная экономическая угроза.

Похоже, больше военному флоту делать было нечего. Не имелось достаточного количества сухопутных войск или танков, чтобы предпринять высадку на голландский берег. На кораблях стояли дальнобойные орудия, мощности которых хватило бы, чтобы разрушить крупный город, но для Соединенных Штатов предпринять обстрел мирных городов, не оказывающих им военного сопротивления, было немыслимо.

Так что после громких фанфар и шума в прессе война с Голландией оказалась подделкой. Президент довел народ до неистовства, укрепил свое положение и покончил с чрезвычайными комитетами. Он превратил ручных пролов, рассыпанных по стране, в сотовые ячейки мини-Робеспьеров. Это был внушительный список достижений. Таким образом, был получен аванс, чтобы войну поскорее свернули и закончили.

Эти отступные затрагивали самую неподходящую, казалось бы, фигуру — Элиота Бамбакиаса. Молодой сенатор от штата Массачусетс избрал этот момент, чтобы провести давно ожидаемую поездку в Бунский национальный коллабораторий.

Душевное здоровье сенатора намного улучшилось. Целая серия различных нейросредств наконец принесла результаты — была найдена та спектральная эмоциональная зона, в которой сенатор мог зафиксироваться и прийти в себя. Он стал совсем другим человеком. Более сумрачным, озабоченным и намного более циничным. Он считал свое нынешнее состояние «реалистическим». Он звонил всем, кому следовало, для получения кворума, выполнял другие поручения Комитета. Он гораздо меньше говорил и гораздо больше времени проводил с лоббистами.

Оскар взял на себя хлопоты по устройству персонального визита четы Бамбакиас в Буну. В связи с остановкой военных действий казалось маловероятным, чтобы Хью начал швырять свои бомбы с краской.

Тем временем бешеная страсть к строительству в Буне не утихла. Напротив, отмена ракетной тревоги освободила людей от оговорок, что они занимаются этим, чтобы оградить себя от газовой атаки. Тысячи людей работали на строительстве, имея гарантированное питание, и крышу над головой, и всю возможную поддержку, какую можно было найти в Сети. В городе был строительный бум. Одна группа энтузиастов строила гигантскую пластиковую конструкцию размером с Эйфелеву башню. Они называли это сооружение «Маяк космической истины». Другие любители довели до логического конца идеи геодезических конструкций и воздушных перекрытий и строили аэростаты. Это были огромные саморасширяющиеся герметичные пузыри, и если удавалось подсоединить к ним по кабелям пьезоэлектрическую мускулатуру, то они могли отрываться от земли и зависать в воздухе.

Оскар не мог сдержать свое восхищение этими чудесами. Он чувствовал, что Лорена и сенатор также получают удовольствие. Бамбакиас выглядел намного лучше — он буквально светился, хотя, возможно, еще принимал лекарства, — однако пережитый стресс наложил неизгладимый отпечаток на Лорену. Она отяжелела, с трудом передвигалась, выглядела замкнутой и в присутствии мужа обменялась с Оскаром только несколькими восклицаниями.

Из них двоих говорил только Бамбакиас, однако это не было похоже на его обычную пространную риторику.