— Это ты сейчас так говоришь. А приедешь к себе в город, подзабудешь лето, увидишь других девушек…

— Ты что, не веришь мне?! — от возмущения Марат вскочил с «банана». — Не смей мне не верить! Я лучше знаю свое сердце, чем ты! Я не такой, как все! Не надо грести всех парней под одну гребенку! — прокричал он, привлекая к нам внимание немногочисленных людей на пляже. Потом успокоился и деловито добавил: — И вообще, я уже все решил.

— Что решил? — вытаращила я глаза.

— Ну, что мне только ты нужна. Главное, чтобы ты тут себе никого не нашла. И тем не менее я хочу сказать одно: ты можешь строить отношения с кем-то другим, но знай, что даже это обстоятельство для меня роли не сыграет. Будет, конечно, обидно, но я все равно сюда приеду. К тебе. Знай, что я всегда буду тебя ждать. Если понадобится, всю жизнь. И ты не думай, что это просто красивые слова. Я уже миллиард раз об этом думал и столько же раз уже все для себя решил. Одним словом, ты мне нужна, несмотря на расстояние и так далее. Верь мне, у нас все будет хорошо. Мы встретимся, дождемся друг друга.

Этой речью я была шокирована второй раз. Ведь Марат фактически признается мне в любви. Мы с ним никогда открыто это не обсуждали. Мы просто были вместе. Гуляли, о чем-то говорили, делились мыслями, чувствуя, как нам легко и хорошо вместе. Лишних слов не требовалось. А теперь он говорит о любви. Говорит, не смущаясь, так, словно мы только слово «любовь» и произносили всегда. А я и не возражаю… Наверное, так оно и было на самом деле — не решая, мы уже давно все решили.

А вообще, как-то не верилось, что эти слова были обращены не к кому-то, а именно ко мне. Но кто я такая? Кто такая, чтобы меня ждал всю жизнь какой-то парень? Да не просто парень, а Марат — красивый темноволосый юноша (в его внешности есть что-то мистическое), на которого обращает внимание весь пляж. Однако между мной и всем пляжем есть существенная разница — я одна знаю хорошо его душу… А он — мою.

— Марат… — тихо произнесла я, каждой клеточкой своего организма ощущая уникальность, неповторимость происходящего разговора. Я знаю, что потом много раз буду вспоминать каждое слово, каждое движение — и мое, и Марата, каждый взгляд. И это никогда не повторится вновь. Сейчас обсуждается то, что прежде было только в наших мыслях.

— А?

— Из-за чего? За что?

— Что — «из-за чего»? — удивился он. — Что — «за что»?

— За что ты так ко мне относишься? Почему, из-за чего хочешь меня ждать? Я что, какая-то особенная? — мне действительно было непонятно, ничего непонятно. Почему именно я достойна таких чувств?

— За что? Глупый вопрос. Лучше маме его задай.

— Маме? — поразилась я. — Мама-то тут при чем?

— Она лучше меня ответит, почему людей тянет друг к другу. Вот только я не знаю, достоин ли я тебя, твоих чувств? Будешь ли ты меня ждать? Я-то тебя буду.

«Господи, он прочитал мои мысли», — подумала я и расплакалась. Как самая настоящая дурочка. Да, взяла и расплакалась. А почему бы и не расплакаться, если в горле встал ком и хочется плакать? А может, от счастья плачут не только дурочки? Тогда почему я постоянно ощущаю себя при Марате опьяневшей дурочкой?

Марат вернулся на место на «банане» и положил руку мне на плечо. И не так, как это делает большинство парней — со смаком жуя жвачку и с таким видом, будто девушка — их собственность, а широко раскрытая потная ладонь на ее плече — доказательство собственности.