– Мне думается, эта одна из главных причин убийства.

– Это мог сделать только маньяк. Я устало покачал головой:

– В ваших постоянно повторяющихся сентенциях мне тоже видится маниакальность.

– Я хочу сказать, что не просто безумец, а человек, не осознающий своей ненормальности. Никто из нас никого конкретно не подозревает. – Внезапно она вздрогнула. – Только подумала об этом, лейтенант, и мне стало страшно. В тот вечер, находясь в своей комнате, я не могла представить, что кто-то пришел в комнату Алисы и убил ее.

– Вам нужно запирать дверь на ключ, – посоветовал я ей.

– Я это делаю, но дверь, даже закрытая на ключ, недостаточная преграда для убийцы.

Я протянул ей сигарету. Она взяла ее. Я тоже взял сигарету и дал ей прикурить.

– У вас нет других причин бояться? У маньяка не могло быть причин убить вас?

– Абсолютно никаких! Это наверняка нервы, но я буду счастлива, когда вы его арестуете, лейтенант.

– Я тоже.

– Я заставляю вас терять время, – сказала она с жалкой улыбкой. – Не буду вас больше задерживать.

– Я переменил свою точку зрения: вам не нужно ехать со мной.

– Ах! – обрадовалась она. – Спасибо, лейтенант! Я уже готов был включить стартер, как вдруг мне пришла в голову мысль.

– Вы уверены, что у вас нет особых причин бояться убийцы?

– Я все время думала об этом клейме на спине Алисы, – задрожав, прошептала она. – Почему это сделали? Что означает эта “Р”?

– Вы не знаете?

– При одной мысли об этом меня бросает в дрожь.

– Вы не ответили на мой вопрос.

– Основой нашего воспитания была честь семьи. Честь! Я должна была научиться произносить это слово раньше, чем “мама” и “папа”. Это стало идеей фикс. – Она попыталась улыбнуться, но не получилось. – Я знала, что другие думали об Алисе и этом хозяине кабаре… И вы еще сказали о том, что она была беременна.

– Все это имеет отношение к “Р”? Она согласно кивнула:

– Я, может быть, глупа, но мне кажется, что “Р” означает распутница.

Она вдруг повернулась и побежала в дом.

Я завел машину и направился в город. Я не спешил. Карсон опережал меня только на десять минут, и мне хотелось дать ему время вернуться в контору и прийти в себя.

Пробило два часа, когда я входил в его приемную. Секретарша с выдающимся бюстом сидела за столом. Увидев меня, она глубоко вздохнула.

– Я хотел бы увидеть Карсона, – сообщил я ей.

– Мистер Карсон вышел, – холодно сообщила она, – минут пятнадцать назад. Вернется не раньше, чем через полчаса.

Я дал ему слишком много времени!

– Ну ладно, тогда мне ничего не остается, как подождать его в кабинете.

– Вы не можете этого сделать!

– Я все могу, – задумчиво сказал я, – я не могу только носить блузку с разрезом, как у вас.

Я направился к кабинету, толкнул дверь и вошел. Едва я устроился в кресле, предназначенном для посетителей, как ворвалась секретарша.

В первый раз я видел нижнюю часть ее фигуры, так как до этого она прятала ее под столом. У нее была тонкая талия, прекрасные ножки, не очень длинные, но великолепной формы.

– Вам нельзя находиться тут! – гневно заявила она. – Это кабинет мистера Карсона! Выйдите немедленно!

– Мой ангел, мне очень нравится болтать с вами, но смените пластинку, ради Бога.