– Что то случилось, Карл?

– Кажется, нашего банкира похитили, и похоже, там замешана интересующая нас персона. Кстати, хочу сделать комплимент – твоя идея организовать слежку за этим шведским финансистом оказалась правильной и единственно приемлемой при наших скромных возможностях.

Кейтель стряхнул с себя мерзкое забытьё, оглянулся вокруг, понял, что заснул прямо в кресле возле письменного стола, не выпуская из рук корреспонденцию. Выругался про себя, проклиная эту командировку из Берлина, казавшуюся ему лёгкой прогулкой, отпуском из войны в иллюзию мирной жизни.

– Что еще известно?

– Его прячут на одной из квартир, принадлежащих кузине этого полуполяка Фюрстенберга. Наши ребята наблюдают за ней уже сутки. Никакой охраны и никаких визитёров. Внутри – два три человека. Поэтому предлагаю вместо войсковой операции, которую ты планировал, ограничиться посещением близких друзей под благовидным предлогом.

– А войсковой операции в любом случае не получится. Вся группа рассеяна по Швеции – следят за русской разведкой и выявляют связанных с ней лиц.

– Берём всех, кто остался, и едем…

* * *

Через час Распутин вернулся в комнату, превращённую в место заточения банкира. Ашберг вяло ковырял ножницами восковой цилиндр фонографа.

– Ужас, Улоф! Какой кошмар! – Распутин постарался вложить в свой голос максимум сарказма, – у меня такое впечатление, что вы – прямой потомок луддитов. Всё время стараетесь сломать какой нибудь механизм или продукт, произведенный ими. Уверяю – напрасный труд! На этом валике – две минуты откровений товарища Ганецкого, а всего их у меня почти час. К тому же, все записи дублированы. Согласитесь, у вас есть шанс стать королём всех новостных лент. Мало того, что гомосек, так еще и взяткодатель в особо крупных размерах! Скандал с вашим участием обещает прогреметь на всю Скандинавию и далеко за её пределами.

– Вы слишком самонадеянны, мистер Х, – закричал Ашберг, со злостью отбрасывая в сторону испорченный валик, – вы даже не представляете, с кем связались, какие силы за мной стоят, и что они с вами могут сделать!

– Really? – насмешливо на английском ответил Распутин, в один прыжок оказавшись перед банкиром, схватил его за грудки и встряхнул так, что с рубашки финансиста на пол горохом посыпались пуговицы, слабо звякнули о паркет выпавшие из рук ножницы, а голова мотнулась из стороны в стороны, как у тряпичной куклы.

– Слушай, ты, мразь! – прошипел он, вплотную приблизив лицо с прищуренными глазами и плотно сжатыми зубами, – ты жив только потому, что можешь быть мне полезен. Но если, ты, гнида, попробуешь крутить хвостом, пытаться угрожать и даже просто смотреть на меня недостаточно преданно, я стремительно разочаруюсь в твоей договороспособности, и с этой минуты моя личная заинтересованность в продолжении твоего токсичного существования станет нулевой…

Тело Ашберга врезалось в матрас, отрикошетировало и подпрыгнуло вместе с одеялом и подушкой. На «доктора» посмотрели расширенные от ужаса глаза с черными, увеличенными зрачками.

– Предлагаю сделку, – уже спокойно и деловито продолжил Распутин, устраиваясь в кресле, – я подробно рассказываю, кто стоит за вами, скрупулёзно перечисляю их возможности. Если вы убедитесь в том, что я прекрасно отдаю себе отчёт, с кем воюю, то удовлетворите моё любопытство… Забегая вперед, вынужден предупредить – у вас нет ни единого шанса не сделать этого. Весь вопрос в цене, которую вы заплатите за своё упрямство.

Не дожидаясь ответа банкира, Распутин подтянул к себе стоящий у кресла портфель, достал кожаную папку и, откашлявшись, начал излагать заунывным тоном университетского лектора.

– За вами, Улоф Ашберг, стоит влиятельнейшая группа финансовых и промышленных англосаксонских магнатов.