Таким образом, кажется правдоподобным, что за м-м де ла Мот и ее соучастниками стояла тайная могущественная группа, к которой, без сомнения, принадлежали Бретей, Калиостро и Ляпорт. Что же это было за тайное общество, стремящееся скомпрометировать королеву и дискредитировать монархию? Масоны? Некоторые бездоказательно утверждают это. Другое тайное общество? Возможно. Аббат Жеоржель обвиняет созданную Калиостро ложу. «Об истинной, секретном причине приобретения ожерелья, — пишет он, — никогда ни словом не обмолвились ни кардинал, ни Калиостро, ни барон де Плант, ни Рамоне де Карбоньер, ни осведомленные об этом неразгаданном деле люди, — все посвященные сочли, что для них лучше всего, чтобы эта тайна покрылась мраком. Египетская ложа Калиостро имела, как и масоны, свое неприкосновенное святилище, и то здесь хотели скрыть, было погребено под торжественными клятвами». Современный историк Лежье-Дегранж выдвинул соблазнительную гипотезу. По его мнению, у истоков этого дела стояла янсенистская партия. Зная о связи м-м де ла Мот и кардинала, эти господа, выступающие против традиционной монархии, просто нашли способ «испачкать скипетр». Любой обаятельный мужчина мог подтолкнуть графиню на эту беспрецедентную махинацию. Им, конечно, стал Ляпорт.

Какой бы ни была тайная группа, пожелавшая облить грязью Мари-Антуанетту, любовь сыграла в этом скандале важную роль. Если бы м-м де ла Мот не была так легкомысленна, а кардинал де Роан не мечтал сделаться любовником королевы, дело об ожерелье никогда бы не возникло.

Мот не была так легкомысленна, а кардинал де Роан не мечтал сделаться любовником королевы, дело об ожерелье никогда бы не возникло.

ЖЕНЩИНА ПОДГОТАВЛИВАЕТ ДАНТОНА К РЕВОЛЮЦИОННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Без нее он был бы скромным адвокатом, — еще скромным, всегда скромным…

Жан-Пьер ЛЕМЕТР

Ферзен, следивший за делом об ожерелье из Ландреси, где разместился его полк, после процесса вернулся в Версаль. Он нашел Мари-Антуанетту сильно изменившейся. Королеве было уже за тридцать, и она, записав себя в старухи, вела спокойный образ жизни: оставила балы, почти не ходила в театр и занималась исключительно детьми. Не разделяя больше компанию бурной м-м де Полиньяк, она часы напролет проводила в обществе кормилицы маленького герцога Нормандского, родившегося в 1785 году. Но ее чувства к Жану-Акселю не изменились. Те, кого называли «сдержанными любовниками», по известным причинам возобновили долгие прогулки в Версальском парке. Иногда они уезжали верхом далеко от дома, от света, останавливались около пруда и долго стояли там, наслаждаясь удовольствием быть вместе.

Эти встречи были довольно невинными, но, как говорит Сен-Прие, «вызывали всенародный скандал, не смотря на скромность и сдержанность фаворита, который был самым почтительным из всех друзей королевы. Придворные, не верящие в платоническую любовь, не переставали насмехаться. Появились непристойные песни — не зыбывалась, например, нашумевшая сцена в роще Венеры, когда м-ль д'Олива выступила в роли королевы.

Жалели неосведомленного короля. На самом деле Людовик XVI узнал о близости между своей женой и Жаном-Акселем и не чувствовал себя оскорбленным. «Королева, — продолжает Сен-Прие, — нашла способ заставить его примириться с этой дружбой, повторяя супругу все, что говорили в народе. Она выразила ему свою готовность прекратить всякие контакты с графом де Ферзеном, но король не согласился. Она внушила ему, что в развязанной против королевской особы клевете этот иностранец — единственный, на кого можно положиться, и монарх полностью уверовал в это.

Весной Мари-Антуанетта иногда жила по нескольку недель в замке Сен-Клу — воздух там был намного лучше, чем в Версале.