Рассматривая современные здания и постройки на пирсе, девушка ощущала большую нервозность, чем раньше. Как жаль, что рядом нет Фрея. Думая о Треворе, Андра испытывала угрызения совести.

– Я должна помнить о нашем с Фреем решении, – твердила она. – Будет еще более несправедливо, если я выйду замуж за Тревора, думая только о Фрее.

Наконец все формальности закончились. Андра попрощалась с сэром Эштоном, леди Боливер и миссис Оппендорф. Бенедикт Лейн галантно поцеловал ей руку:

– Было приятно познакомиться с вами. Я разыщу вас и непременно напишу о вашей свадьбе.

При этих словах сердце ее болезненно сжалось, но она не произнесла ни слова.

Андра искала в толпе на пирсе высокую фигуру Тревора. Интересно, почему он не поднялся на борт? И даже сейчас его не видно.

Час спустя она почувствовала еще большее беспокойство. А ей-то казалось, что он первый взлетит по трапу, приветствуя ее.

Через толпу к ней пробрался стюард и сообщил:

– Какая-то леди в баре хочет поговорить с вами, мисс Ли.

– О?! – удивилась Андра, направляясь в бар.

Кто эта леди? Где Тревор? Не мог же он уехать по делам в такой день!

Взяв только сумочку с драгоценностями, Андра оставила стюарда присмотреть за багажом. Бар был пуст. Все находились на палубе и старались как можно скорее сойти на берег.

Ее ожидала высокая, худая женщина. На ней было пальто из овечьей шерсти, волнистые волосы покрывала сетка.

При виде Андры она улыбнулась.

– Мисс Ли?

– Да.

– Как поживаете, мисс Ли? Я – миссис Грайем. Мой муж – священник Элистер Грайем. Мистер Гудвин – прихожанин нашей церкви. Он договорился о церемонии на завтра, и, если помните, вы должны сегодня переночевать у нас.

Андра улыбнулась и протянула руку:

– Здравствуйте, миссис Грайем. Вы так добры, что приехали встретить меня.

Тревор писал мне, что я должна остановиться в вашем доме.

Миссис Грайем выглядела несчастной. Это была практичная, несентиментальная женщина, воспитанная в строгих шотландских правилах. Они с мужем прожили в Южной Африке последние двадцать лет, познав радость побед и горечь поражений. Но семейного счастья у них не было. Трое детей умерли при рождении. Бог, казалось, лишил их возможности создать полноценную семью.

Монике Грайем очень нравились молодые люди, и она всегда радовалась их счастью.

Она так мечтала о завтрашней свадьбе мистера Гудвина и английской кинозвезды. Какая она хорошенькая, мисс Ли, высший класс, хотя, конечно, слишком накрашенная, решила миссис Грайем. Ей не нравилась косметика, которую употребляли девушки, но что поделать, если это модно. Ее тонкого бледного рта никогда не касалась помада.

Однако она не осуждала тех, кто ею пользовался, и сумела беспристрастно оценить красоту невесты Гудвина. Теперь у миссис Грайем осталось только одно желание – не рассказывать этой девушке те ужасные новости, которые она принесла.

Андра еще улыбалась:

– Что, Тревор уехал по делам? Поэтому меня встречаете вы?

Миссис Грайем закашлялась.

– Пойдемте присядем на диван, моя дорогая. Боюсь, что у меня для вас плохие вести.

У Андры застучало в висках.

– Плохие вести? – переспросила она – Что-то случилось? С Тревором?

– Мне очень жаль, но это так, – ответила жена священника. Они сели рядом в прохладном опустевшем баре, миссис Грайем взяла руку Андры в свою и приступила к исполнению своего тяжкого долга:

– Случилось ужасное, моя девочка.