Новоиспеченный капитан Бордо за день до перемирия был убит штуцерной пулей, прилетевшей с Правого берега.

В семидесятых годах девятнадцатого века среди европейских репортеров-путешественников был известен фотограф Даниэль Дегар, автор многих снимков. сделанных в африканской саванне и на берегах Амазонки. Впрочем, сомнительно, что это т о т с а м ы й Даниэль. А если тот, значит, он все-таки преодолел морскую болезнь. Ведь в Африку и Южную Америку на воздушном шаре было не долететь. По крайней мере, в те времена. Только Жюль Верн, на радость мальчишкам, сочинил про это фантастический роман…

И в любом случае Даниэль Дегар и Виктор Астахов едва ли что-то знали друг о друге. Ведь бумажку с адресом у барабанщика отобрали при допросе…

Но конец неясен даже не из-за этой неизвестности. Грустно другое. Маленький барабанщик Второго Колониального полка никогда не узнал ответа на свой вопрос: "Зачем мир устроен так, что люди все время убивают друг друга?" И не узнал бы, доживи он хотя бы и до нынешних времен.

Потому что и в наши дни ответа нет.

II. Газетчик

1

Оська с разбега пересек пустой солнечный двор. Запрокинул голову. Поймал на затылке чуть не слетевшую бейсболку.

– Чудовище! Эй, Чудовище!

Двор обступали квадратом старые двухэтажные дома. С длинными балконами. На балконах неподвижно висело белье. Был конец мая, но стояла уже не весенняя, а густая летняя жара. В щелях ракушечных плит синел цикорий. У высохшего колодца утомленно доцветал кривой каштан-пенсионер. В этот полуденный, разморенный солнцем час на дворе должна была стоять сонная тишина. А тут – нате вам:

– Чудовище! Анаконда! Ну, где ты?!

Из-за стеклянной звякнувшей двери возникла Анка. С закутанной в полотенце головой (наверно, снова красила волосы).

– Осище, ты опять дразнишься! Я скажу маме!..

– Держи! – Оська метнул вверх увесистый школьный рюкзачок (кепка при этом все-таки упала). Анке куда деваться-то – поймала “посылку”.

– Осина ненормальная! Я все равно скажу ма…

– Скажи, что я в редакцию, а потом в порт! – Он подхватил бейсболку и замелькал навечно загорелыми икрами и локтями.

– Стой! Почему ты не в школе?! У вас же контрольная! Я скажу ма…

– Отменили! – донеслось из-под арки вместе с убегающим щелканьем сандалий.

Контрольную и правда отменили. Только не для всех, а для Оськи.

Когда на доске были написаны оба варианта с примерами и задачами, математичка Роза-Угроза вдруг скандально заявила:

– Чалка! Еще решать не начали, а ты уже пытаешься списать у соседа!

Чалка – это Оськина фамилия.

– Чего я пытаюсь списать! У него же другой вариант!

– Значит, пялишь глаза через проход в тетрадку Юхновской!

– Чего пялить, если у нее еще ни цифры не написано! – возмутился Оська. Хотя возмущаться, когда говоришь с Розой-Угрозой – себе дороже.

– Еще и хамишь! Встань сейчас же!

“Наверно, с утра полаялась с мужем”, – подумал Оська. И, видимо, эта мысль прочиталась у него на лице.

– Ты что-то умничать стал последнее время…

Оську опять дернуло за язык:

– А вам только дураки нравятся, да?..

– Что-о?.. А гуляй-ка ты, друг любезный, из класса. Отправляйся к завучу и скажи, что я сняла тебя с контрольной за подглядывание в чужие тетради. А я постараюсь, чтобы эту контрольную ты писал осенью!

“Ага, в другом пространстве”, – буркнул под нос Оська.