Однако даже после такого учтивого комплимента нового заказа ему не предложили, и Сурбаран вернулся в Севилью. Для дома инвалидов в Херес-де-ла-Фронтера он написал несколько прекрасных картин, которые теперь хранятся в музее Кадиса. В 1638 году он уехал в Гуадалупе. Картины, которые он там написал, я еще упомяну позднее.

Сурбарану платили очень мало, и, имея большую семью, он не мог откладывать на черный день. Чтобы денег хватало на жизнь, ему постоянно требовались заказы. Художник зависит от расположения публики. Он тратит годы, постигая ремесло и вырабатывая собственный стиль, придающий его картинам неповторимое своеобразие, и проходит немало времени, прежде чем он наберет достаточно покровителей и заживет безбедно. Но часто случается, что, когда он еще пребывает в полном расцвете таланта, появляется более молодой соперник, который предлагает нечто новое, и это новое, пусть худшего качества, завоевывает переменчивую любовь публики. То, что раньше ей нравилось, теперь ни капли не трогает. Людям надоели картины Сурбарана, и они обратили свое внимание на художника, которому не было еще и тридцати, Мурильо. В его работах публика увидела нечто, чего ей не хватало в честных, сдержанных работах Сурбарана. Картины Мурильо исполнены грации и непринужденности, цвета — богаты и гармоничны. К тому времени, когда Сурбаран женился в третий раз, Мурильо уже выработал свой особый, так называемый «теплый» колорит, сделавший его самым популярным художником Севильи. Он сочетал реализм с сентиментальностью и тем самым оказался созвучен двум главным чертам испанского национального характера. Сурбаран получал все меньше и меньше заказов. За период с 1639-го по 1659-й не сохранилось вообще ни одной картины с его подписью. Единственное правдоподобное тому объяснение: художник считал свои творения того периода недостаточно значительными, чтобы ставить на них свою подпись. В 1651 году он снова отправился в Мадрид, вероятно, для того, чтобы повидаться с Веласкесом, который как раз вернулся из своего второго путешествия в Италию. Возможно, Сурбаран надеялся с помощью друга получить еще один заказ от короля, но, так или иначе, ничего не вышло и вскоре он возвратился в Севилью. Дела шли все хуже и хуже: в 1656 году все имущество Сурбарана было выставлено на продажу поскольку он около года не платил за дом, в котором жил, но на его пожитки не нашлось ни одного покупателя.

Через два года он снова уехал в Мадрид на сей раз навсегда, и, насколько нам известно провел там остаток жизни. К тому времени ему уже исполнилось шестьдесят. Он был слишком стар, чтобы что-то менять в своей манере. Если художник хочет что-то сказать, он обращается главным образом, к современникам. Пусть его послание необычно и странно, но он говорит с нами языком сегодняшнего дня. У следующего поколения — свой язык. Совершенно очевидно, что художник может развиваться лишь в русле, предопределенном для него природой; избранные им выразительные методы — отражение его личности, и попытки их изменить обречены на провал. Если современники его больше не понимают, ему остается только молчать и надеяться на будущее признание. Время отбрасывает несущественное и оставляет только самое важное. Потомков не волнует мода прошлых лет, они выбирают из общей массы то, что отвечает потребностям сегодняшнего дня.