|
Когда мы с ним познакомились, он как раз приступил к русским писателям и с энтузиазмом отзывался об «Анне Карениной». Ему казалось, что это величайший из всех романов. Мне кажется, тогда он еще не открыл для себя Чехова, а когда это случилось, его восхищение Толстым несколько умерилось. План Арнольда по достижению успеха на избранном поприще был прост и незатейлив. Он собирался зарабатывать на жизнь написанием романов, а на старость копить за счет сочинения пьес. Арнольд планировал сначала написать две-три книги, чтобы набить руку, а потом создать шедевр. Когда я спросил, какого рода шедевр он имеет в виду, Арнольд ответил: роман в духе «Великого человека», однако эта книга, добавил он, ничего ему не дала, и, чтобы продолжать писать в подобном стиле, необходимо сначала завоевать репутацию. Я слушал, но не придавал его словам большого значения. Я не верил, что Арнольд способен написать что-то важное. Поскольку незадолго до этого «Общество любителей сценического искусства» поставило мою драму «Человек чести», он попросил меня прочесть одну из его пьес. Персонажи были достоверны и диалоги естественны, но в своем желании придерживаться правды жизни он не позволял своим героям остроумных или даже просто умных реплик и, как мне показалось, изо всех сил старался избегать всего, что свойственно театральному действию. Как картина из жизни среднего класса его пьеса получилась довольно правдоподобной, мне же она показалась скучной. Впрочем, вполне возможно, что просто время для нее еще не пришло.
Как и все, кто живет в Париже, Арнольд нашел уютный ресторанчик, где можно было поесть вполне прилично и за меньшие деньги, чем в других местах. Это заведение располагалось на Монмартре, на втором этаже, и время от времени я заходил туда, чтобы пообедать вместе с ним (платили мы при этом каждый за себя). После мы шли в его квартиру, и он играл Бетховена на маленьком пианино. Арнольд был человеком в высшей степени основательным: поселившись на Монмартре в качестве писателя и ведя богемную (хотя и респектабельную) жизнь, он для полноты картины просто обязан был иметь любовницу. Но это стоило денег, а осмотрительный Арнольд приехал в Париж с конкретной целью и располагал лишь ограниченной суммой, и поэтому не мог проматывать на роскошь средства, которых едва хватало на самое необходимое. Однако недаром Арнольд был сыном «Пяти городов» — он решил проблему довольно оригинальным способом. Как-то после совместного обеда, когда мы сидели в ампирных креслах, он сказал: — Послушайте, у меня к вам есть предложение. — Да? — У меня есть любовница, с которой я провожу две ночи в неделю. У нее есть еще один джентльмен, с которым она проводит две другие ночи. Воскресенье она хочет проводить дома, поэтому остаются еще две ночи, когда она свободна. Я рассказал ей про вас. Ей нравятся писатели. Мне бы хотелось, чтобы она не нуждалась в деньгах, поэтому я предлагаю, чтобы вы взяли те две ночи, когда она свободна. Предложение меня озадачило. — Мне кажется, это как-то слишком расчетливо. — Она совсем не невежественная, поверьте, — настаивал Арнольд, — она много читает, мадам де Севинье и все такое, и вполне способна поддержать разговор. Но даже это не соблазнило меня. Арнольд был хорошим собеседником, я всегда с удовольствием проводил с ним время, но сам он мне не очень нравился: излишне самоуверенный и вполне заурядный. Я говорю это совершенно без осуждения, как отметил бы, что кто-то полноват и мал ростом. Через год я уехал из Парижа, и наше знакомство прервалось. Он написал одну или две книги, которых я не читал. «Общество любителей сценического искусства» поставило его пьесу, и она мне понравилась. Я отправил ему письмо с поздравлениями — он в ответном письме поблагодарил и назвал нескольких критиков, которые были не такого благоприятного мнения о пьесе, как я. |
