Пожалуй, это и все, что у меня есть. После окончания университета я поняла, какую глупость совершила. Работать по специальности мне противопоказанно – с моей внешностью только ворон пугать. Я толстая, некрасивая, совершенно не женственна. Короче, в международных отношениях я никому оказалась не нужна. Пару лет я работала переводчиком газетных статей, а потом мне так это надоело, что я забросила работу и вскоре меня уволили. Пару месяцев повалялась на диване, скатываясь в долги по кредитке. Вскоре пришлось приступить к поиску новой работы. Там, где работать я могла по специальности или хотя бы используя свой диплом, меня не брали. А брали меня только туда, где мой диплом был не нужен, как и голова. Бери больше – кидай дальше. Я посидела у эскалатора в метро, проспала час-пик и была с позором уволена. Ой, вою было! На самом деле, функция человека у эскалатора очень важная: в час пик говорить: «Занимайте левую и правую сторону на подъем», в противном случае скапливается очередь. Сами люди не хотят конфликтовать с «бегунами» и встают только на правую сторону. Моя очередь скопилась настолько, что образовался затор, мешающий выходить людям из вагонов. Разбудил меня град, обрушившийся на мою будку – пассажиры возмущенно барабанили по стеклу с требованием сделать хоть что-нибудь. Нет, в тот период я еще не думала, что трудиться на любой работе нужно с максимальной долей ответственности, а не спустя рукава.

После метрополитена я устроилась продавцом в магазин одной крупной торговой сети. В первый же день я сделала недостачу в шесть тысяч рублей. Такого просто быть не могло! Я внимательно следила за кассой и деньгами, но каким-то непостижимым мне образом наколола себя на шесть тысяч! Я выплатила недостачу, и мне указали на дверь. После этого ко мне пришло осознание моей никчемности. Депрессия длилась недолго – что-то надо было жрать. Я порыдала пару дней, а потом в магазине отказала кредитка. Я исчерпала весь лимит! Шестьдесят пять тысяч! Мамочки!

Занимать у родителей не позволяла совесть. У мамы пенсия двадцать тысяч, у отца – восемнадцать. Почти половина уходит на лекарства отцу, остальное родители экономно расходуют на проживание. Так еще нужно учесть, что коммунальные платежи за мою квартиру платят родители – три тысячи. Мама настояла, когда поняла, что с работой у меня туго. Так что родители сами на мели, хотя отдадут мне последнее. Но я твердо решила, что со своими проблемами справлюсь сама. И, скрепя сердце, заложила бабушкино кольцо в ломбард, оформила медицинскую книжку и подала документы на мясокомбинат. Вообще-то, у меня была медицинская книжка, но в отделе кадров мне сказали, что чужие медкнижки не подходят, и я должна пройти их медкомиссию, заплатив три тысячи сразу или же их вычтут потом из зарплаты. Я решила не откладывать это на потом. Еще мне сказали, что каждая смена будет приносить мне две тысяч рублей, но первые четыре придется отработать бесплатно, в счет неоплачиваемой стажировки. Трудовой договор я подписала, но на руки его не выдали.

– Мы не выдаем на руки, – сказала кадровичка, – вы потеряете, потом мы виноваты. Когда вам будет нужно, можете ознакомиться с ним.

Я помню из курса правоведения, что трудовой договор – это именно договор, а не кабальный лист, и составляется в двух экземплярах по одному каждому. У работника должен оставаться документ с условиями работы, подписанный обеими сторонами, чтобы в случае чего он мог обратиться в суд и у него были доказательства, что он работает.