— Видите, какой замечательный механизм, — обращается он к полковнику, направляя на него дуло. — Все очень просто. Нажимаешь пальцем вот сюда — и сразу вылетает пуля за пулей.

Полковник страдальческим голосом спрашивает, заряжен ли пистолет. Еще бы! Какой смысл носить незаряженный пистолет? Полковник проворно пересаживается на другой стул. Чтобы отвлечь шейха от новой игрушки, Макс протягивает ему блюдо с рахат-лукумом. Шейх угощается от души, потом обсасывает кончики пальцев и одаряет нас лучезарной улыбкой.

— О, — говорит он, видя, что я держу «Тайме» и пытаюсь разгадать кроссворд, — так хатун умеет читать? Может быть, она и писать умеет?

Макс отвечает, что да, умеет.

— Какая ученая хатун, — говорит шейх уважительно, — Может быть, она умеет лечить женщин? Тогда мои жены зайдут к ней как-нибудь вечером и спросят совета.

Макс отвечает, что мы будем рады всем его женам, только хатун, к сожалению, не понимает по-арабски.

— Да ничего, как-нибудь договорятся, — не унывает шейх.

Макс спрашивает о его поездке в Багдад.

— Еще ничего не решилось, — говорит тот, — знаете, трудности — чисто формальные.

Мы же подозреваем, что трудности скорее финансовые.

Ходят слухи, что он уже спустил не только все полученные от нас деньги, но и хабар от рабочих из его деревни.

— Знаете, во времена эль-Барона… — мечтательно начинает шейх.

Но Макс ловко уводит разговор от мешков с золотом, спросив у шейха, где расписка о получении им от нас шестидесяти сирийских фунтов.

— Правительство потребует эту бумагу, — уверяет он.

Тут и шейх в свою очередь быстренько уходит от неприятной темы и говорит, что он привел с собой родича, у которого что-то стряслось с глазом. Тот ждет во дворе. Не могли бы мы осмотреть его и что-то посоветовать? Мы выходим наружу — там кромешная тьма.., рассматриваем глаз с помощью фонарика. Картина просто страшная — сплошное кровавое месиво. Мы говорим, что нужно немедленно обратиться к врачу. Шейх кивает. Его родственник собирается ехать в Алеппо. Не можем ли мы дать ему письмо к доктору Алтуняну? Макс усаживается писать письмо и, подняв голову, спрашивает:

— Так вы говорите, он ваш родственник?

— Да.

— Его имя?

— Имя? — Шейх в полном недоумении. — Как же его имя… Пойду спрошу.

Шейх снова выходит в темноту. Выясняется» что его родственника зовут Махмуд Хассан.

— Махмуд Хассан, — повторяет Макс, записывая.

— А может быть, — вдруг спрашивает шейх, — вам нужно его имя по паспорту? Тогда Дауд Сулиман.

Макс в некотором недоумении спрашивает, как же больного зовут на самом деле.

— Да как хотите, так и зовите, хваджа, — милостиво разрешает шейх Наконец письмо составлено, шейх забирает свою винтовку, благодарит нас, благословляет и скрывается вместе со своим странным спутником во мраке ночи.

Полковник и Кочка затевают спор по поводу романа Эдуарда Восьмого с миссис Симпсон, потом переходят к обсуждению брака как такового, после чего каким-то непостижимым образом выруливают к проблеме самоубийства!

Тут я не выдерживаю и ухожу спать.

Сегодня сильный ветер. К полудню он усиливается еще больше. Это уже настоящая пыльная буря. Наш архитектор, пришедший на курган в тропическом шлеме, из-за него чуть было не погиб. От резкого порыва ветра шлем съехал на затылок, так что ремешок сам собой затянулся у бедняги на шее. Мишель, как всегда, спешит на выручку.

— Forca! — кричит он и тянет что есть силы.